А если это после двух слов может понять абсолютный незнакомец – значит, это не так уж сложно понять? Ох, Эван...
Дарина слегка отстранилась, и он сразу отпустил ее, не навязываясь. Другой попытался бы воспользоваться ситуацией, но этот...
– Успокоились, лунный свет? – Он попытался заглянуть ей в глаза.
Дарина подняла голову:
– Почти, – и добавила: – Спасибо.
– Не надо, – качнул он головой. – Вы понимаете, за это спасибо не говорят. Не словами. – Он быстро, коротко улыбнулся и шагнул к фонтану. Подобрал упавшие бокалы, прополоскал их в воде. – Идите сюда, леди в маске. Выпьем еще. Кажется, в вине содержится истина, но я ее не встречал. А еще оно помогает забыться.
Сейчас Дарине показалось, что он прав, хотя в глубине души она ощущала: это не так. Но ей и вправду хотелось забыться. Она приняла из рук незнакомца бокал.
– За исполнение желаний, – сказал мужчина.
Дарина глотнула и едва не поперхнулась: глоток отдался в ушах неожиданным грохотом. Луна упала?.. Нет, это всего лишь начинался обещанный хозяевами бала фейерверк.
Вокруг стало светло как днем. На крыше дома крутились огненные колеса, разбрасывая снопы ярких искр, в небе таяли сполохи огня. Незнакомец поднял голову и смотрел вверх. Дарина тоже сначала посмотрела туда, потом – на него. Тени лежали на его скулах, маска скрывала лицо. Сорвать, сделать вид, что пошутила? Нет... Это будет как предательство.
– Бал завершается, – громко сказал незнакомец, не глядя на Дарину. И ей опять стало холодно. – Мне пора, да и вам, наверное, тоже. – Он наконец опустил голову и взглянул на нее. – Это был странный вечер, прекрасная леди. Но я бы не отказался от него никогда. – Он шагнул к Дарине, взял ее ладонь и коснулся губами, как в начале разговора. Только теперь она не отдернула руку.
– Я бы тоже не отказалась...
– Это о чем-то говорит... – Он коснулся двумя пальцами полей шляпы. – Позвольте откланяться, леди в маске. Еще раз прошу прощения, если я сказал что-то не так и оскорбил ваши чувства, и...
Было в этом что-то фальшивое. Не чувствовалось в его голосе ни беспечности, ни веселости. И Дарина словно через рубеж шагнула:
– Не называйте меня «леди в маске», пожалуйста. У меня есть имя.
Он придвинулся:
– Что есть имя? Такая же маска, леди.
– К чему сейчас эта... философия?
– Вы правы. – Он устало отвернулся.
Она дотронулась до его руки и сказала шепотом:
– Меня зовут Дарина.
Она ожидала, что и он скажет свое имя. Но незнакомец только удивился:
– Так необычно! В первый раз встречаю женщину с таким именем.
– Это русское имя. Вернее, украинское, только там оно звучит немного по-другому – Дарына. А в мое еще Дарию добавили – и вот получилось. Оно вообще – мое.
– Вы русская?
– Наполовину. До десяти лет я жила в России. Мой отец – англичанин, он был тогда послом в Петербурге. После смерти мамы мы переехали сюда.
– Дарина... – повторил он вполголоса, будто пробуя имя на вкус. – Как красиво! Все верно. Странная ночь, необычная леди... Лунный свет не могут звать Джейн или Мэри.
Она улыбнулась.
Незнакомец снова поклонился.
– Я все же вынужден покинуть вас... – Неподалеку послышался смех. – Сюда сейчас придут. Прощайте, Дарина. Я рад, что встретил сегодня вас.
– Мы не увидимся больше? – тихо спросила она.
Горло сжималось.
Он покачал головой:
– Нет.
– Почему?
– Зачем? Будет только боль... Ваша и моя. Прощайте.
Мужчина шагнул прочь. Дарина молча смотрела ему вслед.
Он остановился. Вернулся. Опустился на колено. Взял обе ее руки в свои. Посмотрел на нее снизу вверх. И произнес только одно слово:
– Иэн.
Потом он встал, повернулся и пошел прочь, уже не оглядываясь, и растворился в наступившей темноте.
Дарина медленно опустилась на бортик. Рядом догорала рыжая свеча. На плитах лежал брошенный бокал. Дарина подняла его и поставила на бортик.
Фейерверк кончился, и ничто теперь не соперничало с лунным светом. Журчала вода в фонтане. Все, как несколько минут назад... Как тысячу лет назад.
Она прислушалась к своим ощущениям. Что-то было не так. Чего-то не хватало.
Потом поняла.
Головная боль удалилась, не попрощавшись.
Глава 2
Дарина свернулась клубочком под одеялом и обхватила себя руками за плечи. Марион, уходя, погасила, свечу, и сейчас в комнате царил полумрак. Полной темноты не было: в окно, полузакрытое портьерами, заглядывала луна.
Эван сегодня спал в своей комнате; после вчерашней размолвки Дарина не хотела его видеть здесь. Вот уже вторую ночь она спит одна. Она прислушалась к себе: это плохо? Нет. Она была рада, что можно отдохнуть от Эвана, от его ласк и слов, которые не волновали ее... в большинстве случаев. Вчера они задели тебя очень сильно, напомнила она себе. Настолько сильно, что ты полночи поливала слезами подушку, а остальные полночи тебе снились громадные светлые сны, и, проснувшись, ты опять плакала...
Эван злится на нее за то, что она не может родить ребенка. Ему и в голову, наверное, не приходит, что у них нет детей по его вине. Конечно, ему уже сорок три, возраст солидный, поэтому он так озабочен проблемой продолжения рода. Дарина никогда не думала раньше, что это может стать так важно.
Однако она напомнила себе, что все могло бы быть гораздо хуже, если бы Эван не любил ее. Ее жизнь сейчас нельзя назвать райской, но если бы не любовь Эвана, она жила бы в аду. Надо благодарить Бога, что она вышла замуж за такого мужчину.
«Благодарить? – взвилась в ней в который раз яростная мысль. – За что?! Если бы мне позволили выбирать, я вышла бы замуж по любви! И сейчас могла бы любить и быть любимой! У меня могли бы быть дети... если я могу их иметь. Как много «бы»... Прости меня, Господи. Ты не виноват...»
Она закрыла глаза. Надо попытаться уснуть, иначе завтра придется не вставать с постели.
Но под закрытыми веками не было спасительной, успокаивающей темноты: там тоже светила луна, и журчал фонтан, и жила тень...
Иэн.
Дарина рывком села на кровати. Нет, уснуть она не сможет, по крайней мере, сейчас: слишком свежа память о событиях прошедшего вечера.
Он все-таки сказал ей свое имя. Что это значит? Его доверие? Но почему он вообще доверился ей? Почему рассказал о себе, о своей боли? Что вообще нес в себе этот судорожный разговор у фонтана?
Иэн.
Она попробовала произнести имя вслух, но голос оказался хриплым и слабым. Дарина покачала головой. Лучше уж произносить про себя...
«Зачем ты это делаешь? – требовательно вопросил внутренний голос. – Ты рискуешь, не так ли? А если узнает Эван?»
«Узнает о чем?»
«Хотя бы о том, что ты провела с незнакомым мужчиной наедине весь вечер».
«Но мы не занимались ничем предосудительным».
«Попробуй объяснить это другим».
«Нас никто не видел».
«Ты уверена?»
Нет, Дарина не была уверена. И до сего момента ее абсолютно не волновало, видел ли ее кто-нибудь или нет вместе с... Иэном. Кто бы он ни был.
«А он сам? Если он...»
«Как ты можешь?!»
Ждать подлости со стороны этого человека само по себе было подло. Дарина отбросила эту мысль. Нет, такие, как Иэн, не предают.
«Откуда ты знаешь? – безжалостно возразил внутренний голос. – Он наговорил тебе столько всего... зачем?»
«Ему больше не с кем было поделиться...»
«Ха! Не смеши меня, детка! Ты не единственная на свете, кто умеет слушать. Наверняка у него множество друзей и подруг, которые могут утешить его. Он мог рассказать тебе историю насчет болезни, так как рассчитывал на что-то определенное».
«На что?»
«Догадайся».
«Тогда почему он не воспользовался моментом? Было много удобных случаев...»
«Возможно, он собирался, но не успел. Бал закончился, рядом находились люди...»
Дарина вспомнила голос Иэна. «Вам нельзя прикасаться к смерти...» А как он говорил о сыне? С такой теплотой и искренностью... Дарина вспомнила, как плакала, прижавшись к его груди, и внутренний голос умолк. Не мог такой человек быть обманщиком. Не мог. А если мог, то почему тогда он... понял?