На первом в их расписании уроке — зельях, которые проводились совместно с Равенкло — было довольно интересно. За прошлый год Гарри очень полюбил зелья, и здешняя профессор Севел была намного лучше Снейпа. Она давала и снимала баллы справедливо, и всегда хвалила тех, кто правильно приготовил зелья. На уроке произошло нечто интересное — Сибилла заговорила со своего места:
— Профессор Севелл, подойдите сюда!
— Что такое, мисс Трелони?
— У меня было видение.
— О, это замечательно.
Класс захихикал, но Сибилла, не обратив на это внимания, продолжила:
— Мое внутреннее око показало мне, что равенкловцы должны быть осторожны. Будет взрыв.
Махнув рукой для большего эффекта, ненормальная провидица бросила в соседний котел несколько глаз жуков, из–за чего тот незамедлительно взорвался, облив всех стоящих вокруг студентов липкой зеленой слизью. Учитель, неодобрительно покачав головой, отправила получившую ожог Трелони в больничное крыло, настояв на том, что ей необходимо успокоительное.
Этим же днем, после всех занятий, четверо друзей встретились в гарриной комнате, чтобы продолжить их исследования.
Однако только двадцать восьмого сентября они нашли что–либо существенное касательно судьбы Галатеи и ее ребенка. Для их исследований библиотека была практически бесполезна потому, что там, в основном, были книги только о Ровене Равенкло, а не ее дочери. Большинство книг по истории не содержали никакой информации о событиях после победы над Слизерином. В конце концов, когда они уже почти потеряли надежду что–либо обнаружить, Гермиона нашла в гарриной комнате, в книжном шкафу, старую книгу. Это было самообновляющееся родовое древо всех четверых Основателей. Естественно, прежде, чем показать книгу остальным, Гермиона проверила, настоящая ли она. В доказательство она привела то, что последним потомком Слизерина значился никто иной, как Том Марволо Риддл, недавний выпускник Хогвартса. Джинни, бывшая слизеринкой, весь месяц расспрашивала старшекурсников о предыдущем старосте мальчиков, пытаясь выявить его слабые стороны. Пока не было никаких результатов, но она не сдавалась.
Этим вечером, после обеда, Гермиона мысленно попросила друзей прийти в комнату Гарри к восьми часам. Собравшись вместе, они уселись перед камином.
— Это должно быть очень важно, Миона, — начал Рон. — Ты отвлекла меня от планирования шутки вместе с Юстасом, Робертом, Перси и Пивзом…
— Прости, что отвлекла тебя от чего–то столь жизненно важного, но я подумала, что тебе будет интересно узнать, что я нашла самообновляющееся родовое древо Основателей.
Гарри побледнел. Хоть он и проводил исследования целый месяц, чтобы узнать что–нибудь о своем ребенке, но теперь, когда у них, можно сказать, появились ответы на их вопросы, он не был уверен, что хочет знать. Даже когда он узнает имя, все будет выглядеть намного реальней. Он знал, что у него был ребенок, но он никогда особо сильно не задумывался об этом. Интересно, у него сын или дочь? Наверняка они выросли, женились, родили детей. А Галатея была вынуждена одна воспитывать внебрачного ребенка, что было в то время большим грехом. Откашлявшись, Гермиона открыла книгу.
— Ну, я нашла основателей рода Равенкло. Здесь написано, что это Ровена и Энгельберт Равенкло. После них записаны Галатея Равенкло и Гарри Джеймс Поттер, родители Глинадада Гарольда Поттера.
Итак, значит у него был сын, и теперь он знает его имя. Его сын реален. Он записан там, на пергаменте. Это, бесспорно, правда. Из глаз медленно потекли слезы, а Гермиона продолжила:
— Последними здесь записаны Агнес и Чарльз Поттеры, родители Юстаса Поттера. Мы же предполагали, что Юстас — дедушка Гарри, и тот факт, что он единственный наследник Равенкло, доказывает это. Но это так же означает, что Гарри свой собственный предок!
— Как! Это… Это ненормально!
— Рон, не говори так! Ты оскорбляешь Гарри. Это, конечно, странно, но…
Взглянув на смущенного Рона, она заметила, что Гарри вышел из комнаты.
Придя на квиддичное поле, Гарри стал ходить взад и вперед, чтобы успокоить свои разбушевавшиеся эмоции. Он не мог больше оставаться в той комнате. Ему было необходимо уйти от друзей, чтобы подумать. Он неосознанно пришел на то место, где чувствовал себя ближе всего к Галатее. Квиддичное поле. Ее квиддичное поле. Которое он построил для нее. Подойдя к месту, где должен был быть камень, он расстроился, не обнаружив его. Убрав часть травы, он облегченно выдохнул, вспомнив, что камень просто скрыт магией. Взмахнув рукой, он пробормотал пароль, и увидел, как на нем стали проявляться слова, написанные им на древнеанглийском и английском языках. Под ними он заметил еще одно сообщение, написанное на эльфийском языке. Присмотревшись, он спокойно прочитал его: