Надо сказать, Артур расстроился очень сильно. Он не предполагал таких результатов. Пока о патенте можно было не мечтать. Я же был спокоен. В последнее время я стал замечать это за собой: все больше спокойствия. Все меньше эмоций. Чтобы общаться с людьми, как раньше, мне приходилось играть роль. Впрочем, я и не хотел общаться с теми, с кем общался раньше. Внезапно для себя я понял, что хочу общаться с другими людьми. И всегда хотел, только не понимал этого. И тогда я придумал устроить драку с Марком. Это точно свело бы меня с Мэллани. Глупая мысль, но по-другому перейти на «светлую сторону» с моим имиджем, который я так долго зарабатывал, не получалось. Конечно, дополнительного сотрясеня мозга к своим гематомам я не планировал, но все вышло немного не так. Марк увлекся. Я очнулся в больнице. И те два дня, что я лежал в реанимации, не имея возможности шевелиться и говорить, я понял одну важную вещь. Я – ничей. Меня нет. И лучше бы не было. Для тети я обуза. Родителям на меня плевать. Если я сейчас умру – всем будет все равно. Тете Робин будет даже легче. Депрессивные мысли, не так ли? Но иные в реанимации редко приходят. Вот если бы у меня была семья…И тогда я придумал историю с попаденцем. Она была идеальна. Во-первых, доктор Артур сочтет, что я или сошел с ума, и не помню его и таблетки, либо действительно попаденец, и не знаю про него и таблетки. Мы расстанемся с ним полюбовно. Во-вторых, прекрываясь миссией помирить родителей, я смогу с ними познакомиться. Может действительно помирю, и тогда мы станем семьей, где тетя Робин заживет своей жизнью, а обо мне кто-то будет заботиться. В-третьих, это был супер-романтичный способ подкатить к Мэллани.
Итак, я продумал историю. Продумал детали. Благодаря моей памяти и внимательности, я смог сделать пару весьма убедительных вещей, «доказывающих», что я – попаденец. Доктор Артур быстро смекнул, что моя сумасшедшая амнезия – его шанс, и свалил. Все было хорошо. Но гематомы, вызванные таблетками, увеличивались. Мое состояние ухудшалось. Все пошло наперекосяк. Судьба снова свела меня с Артуром, хоть никто из нас и не признался в раннем знакомстве. Артур помог мне бежать из больницы. Мне становилось хуже. И тогда я понял, зачем все это. Почему судьба играет так, а не иначе. Возможно, я осознал это лишь потому, что гематому съели мой мозг, отключили те его клетки, которые отвечают за самосохранение, но теперь я вижу мир четко. Лучше, чем кто-либо. Лучше, чем Эшли Терпан. А она сидит на краю моей кровати, и вещает, что Артура надо посадить, и нельзя давать ему меня оперировать. А смысл?
-А смысл? – наконец говорю я вслух.
Эшли, впервые за все то время, что я ее знаю, выглядит удивленной.
-Посмотрите, - я приподнимаюсь с подушки и почти шепчу ей, - Без меня всем лучше. Моя тетя Робин, отдавшая пол-жизни на взращивание неблагодарного ублюдка, коим я был, теперь свободна и счастлива. Мои родители верят моей теории про попаденца. Они думают, что если могут быть счастливы в другом мире, то будут счастливы и в этом. Артур Дрэйв еещ тот ублюдок, но он любит тетю Робин, и у них будет ребенок. Так что я его прощаю. Даже Мэллани будет лучше, если я умру, не успев ее разочаровать. Она запомнит это как приключение на всю оставшуюся жизнь, а не как боль, что осталась у моей матери после встречи с отцом.
Глаза Эшли расширяются, пока я говорю это.
-Не раскрывайте мой секрет, - прошу я ее, - Я не боюсь. Я уже ничего не чувствую. А без меня всем будет лучше.
Я откидываюсь на подушку и закрываю глаза. Мне плохо. Голова разламывается от мыслей. Я не вижу, но мне кажется, что Эшли Терпан плачет.
Глава 29
Операция была начата в четыре вечера. Доктор Артур Дрэйв вскрыл черепную коробку пациента и приступил к удалению гематом. В восемь вечера у пациента началось сильное кровоизлияние. Были проведены реанимационные работы. Время смерти девять часов тридцать семь минут.
Артур вышел из операционной белее полотна. При одном взгляде на него, Робин все поняла. Артур ожидал истерики, но она плакала тихо. Рой и Мэгги лишь крепче сжали руки друг друга.