– Заложники тоже исключительный случай, – недовольно ответил я, Ольга насмешливо улыбнулась. – Октавий учил меня, что магия крови гораздо надежнее ментальной. Я вынужден с ним согласиться.
После «случайного» упоминания Кадавера в беседке стало тихо, как в могиле.
– Ты не планируешь участвовать в подавлении восстания? – наконец спросила Ольга.
– Скажем так, у меня сложные отношения с Кадаверами. Я не хочу победы этого некроманта, – уклончиво ответил я.
– Останешься в стороне? Это твоя воля или вынужденное решение?
Очевидно, Ольга намекала на клятву крови.
– Моя воля. Думаю, я один из немногих, кто понимает истинную мощь мертвого легиона и некромантии. Я слишком слаб, чтобы участвовать в этой резне.
Почему все улыбаются, когда я говорю о своей слабости?! Что в этом смешного?!
– Я поняла, владыка. Вижу, тебя что-то беспокоит.
– Баронесса де Ратуа. У нее оказался глас короля. Это огромная сила, и она…
– Я знаю о чем ты думаешь, – Ольга усмехнулась. – Вымя дает власть, но не такую. Ситуация с фавориткой принца сложная.
Ольга сделала паузу, чтобы собраться с мыслями, потом продолжила:
– Они из захудалого рода целителей. Карл приметил ее на первом курсе университета, быстро приблизил. Женщин он любит, а они обожают его силу и положение. Жену он не обделяет вниманием, фавориток меняет раз в несколько месяцев, но де Ратуа с ним уже несколько лет, он не спешит отправлять ее в отставку.
– То есть у него есть жена, постоянная фаворитка и очередь девиц у его спальни? А когда он управляет государством?
Ольга рассмеялась.
– Хороший вопрос. Но такие разговоры опасно вести. Честно говоря, никто никогда не воспринимал ее всерьез. Да, она придворный целитель и ментальный маг, периодически она вспоминает об этом. В основном, работает она другим даром, вернее, дарами.
«Никакой женской зависти в голосе! Совсем никакой!» – прокомментировал Янус. Правда, мне кажется, Ольга завидовала не столько бюсту, сколько возможностям.
– Но вчера оказалось, что власти у нее гораздо больше, чем у многих сановников.
– Верно. Это неожиданно и крайне неприятно. Допускаю, что она может сильно влиять на Карла, но непонятно зачем она раскрыла это. Да и еще в такой ситуации.
– Она сказала, что у нее есть на меня планы, и она поделится ими после войны. Скуратовы были моим экзаменом, она сочла меня пригодной. Мне все это крайне не нравится.
Лицо Ольге закаменело.
– Это очень странно, Маркус. Очевидно, мы ничего не самом деле не знаем о баронессе, но я не вижу причин, чтобы она так сильно интересовалась тобой. От этого несет за милю дерьмом.
– Полностью согласен.
Ольга вздохнула.
– Я наведу справки. Осторожно. Но вряд ли что-то узнаю. Кто-то еще знает об этом?
– Пока я ни с кем этим не делился.
– И не стоит. Все это слишком странно. Пусть это все останется между нами, по крайней мере, пока я не выясню подробности.
Я медленно кивнул. Ольга потянулась к сумочке, потом демонстративно медленно вытащила из нее складной нож.
– Знаю, что тебе нравятся такие штучки. Считай это подарком.
Я аккуратно вытащил клинок. Небольшой, удобная рукоятка. И есть встроенный накопитель.
– Кровавый эфир?
– Да, здесь немного, но хватит на завесу. У тебя врожденный иммунитет, усиленный визитами в казармы мертвого легиона. Тебя это не заденет, а половину магов вырубит. Используй, чтобы сбежать.
«Или для некромантии, Кадавер», – закончил я за нее.
– Я за это не окажусь…
– Не беспокойся, он из королевских поставок, все законно, - Ольга странно улыбнулась. – Если ты забыл, хранение не наказывается, только добыча. Иначе мы посадили бы половину благородных.
– Благодарю.
– Не стоит, Маркус, твои дары гораздо щедрее, – Ольга встала и неожиданно поклонилась. – До скорой встречи, владыка.
Глава 8. Покровитель
Особняк Даламара был выстроен в типичном для столицы «замковом» стиле. Маленькая крепость с налетом роскоши и небольшими архитектурными излишествами. Магическая защита, естественно, уступала королевскому дворцу и поместью Адриана, но тоже впечатляла.
Услужливый лакей встретил меня у ограды и проводил в кабинет хозяина.
Генерал Сомлин сидел за огромным дубовым столом, погребенным бумагами.
– Маркус, рад тебя видеть, присаживайся, нас ждет долгий разговор.
Повинуясь жесту, я сел на небольшой угловой диванчик, спустя несколько минут Даламар расположился в кресле напротив.
Сейчас нас разделяло лишь несколько эллов и столик, который сервировали слуги. Когда они вышли, Даламар со странной интонацией произнес:
– Не думал, что тебя так заинтересует эта картина.
На самом деле я сосредоточился на портрете, чтобы лишний раз не смотреть на белое лицо хозяина кабинета. Но признаться в этом я не мог, поэтому сказал:
– Непривычно видеть дядю таким.
Огромный портрет Адриана Камета висел на стене позади рабочего стола. Как будто Даламару нравилась мысль, что он стоит у него за спиной и наблюдает.
«Это звучит, как признак серьезного заболевания!» – тут же заметил Янус.
– Да, здесь он немногим старше тебя, – Даламар улыбнулся.
– Он здесь после окончания университета? Тогда ему двадцать пять. Большая разница.
– Эх, где мои восемнадцать, когда этот срок казался вечностью, – Даламар тепло улыбнулся.
Вместо привычного мундира студенческая форма. Длинные русые волосы вместо седого «ежика». Нет привычной бородки. Серые глаза смотрят холодно и внимательно, но нет ощущения, что ты гвоздь, который через секунду забьют по самую шляпку.
Хотя бы впечатляющий рост и огромные плечи остались на месте. Их художник перенес дотошно. Еще больше внимания он уделил рубину на перстне.
– Адриан всегда был гигантом, титаном из легенд, – со странной интонацией произнес Даламар. – Только старшие могли смотреть на него свысока.
– Огромный рост — это не только преимущество, но и большие проблемы, – сказал я, аккуратно беря чашку с чаем. Браслет не отреагировал. Отравы нет.
Действительно, зачем Даламару травить меня в своем доме? Есть много способов устранить меня, чтобы никто его не заподозрил.
«Паранойя и негативное мышление! Я так по ним скучал!» – умилился Янус.
– У вас много общего. Даже внешне похожи.
– Да, мы оба умеем наживать врагов, – признал я.
Даламар усмехнулся, а потом неожиданно спросил:
– Шашки или шахматы?
– Карты.
– Ожидаемо. Адриан их тоже любил.
Угу, и честно он никогда не играл. Воровал карты из отбоя, играл краплёной колодой, даже магию использовал. В детстве было очень обидно!
«И это никак не повлияло на твои увлечения! Никак!» – ехидно заметил Янус.
– Твой нынешний наставник предпочитает шашки. Мы сыграли с ним сотни партий. Я выиграл одну. Но с шахматами ситуация противоположная. У него всего две победы на три сотни игр.
– Сайрус говорил, что не любит длинных комбинаций.
– Верно. Наши партии всегда шли по одному сценарию: на первом этапе он уничтожал мои ключевые фигуры, ставил меня на грань поражения, а потом я побеждал его, так как в пылу сражения он забывал про главное – короля.
Звучит до боли знакомо.
– Всегда все было одинаково?
– Плюс-минус. Как я ни планировал партию, он всегда истреблял большую часть моей армии. И в шашках, и в шахматах.
– Тактика, а не стратегия.
– Верно, Маркус. Если бы Сай выбрал девиз, то лучше бы слов не нашел. Он великолепный тактик, он даже смог командовать мертвым легионом, не будучи некромантом. Единственный случай в истории. Он может выиграть любую битву в любых условиях. Но он не представляет, что делать с победой.
– Звучит правдоподобно, но как он дожил до своих седин? Ему лет шестьдесят, если не больше…
Даламар усмехнулся.
– Ему тридцать семь. Да-да, это не магия, а его реальный возраст. Дожил он до него благодаря личному героизму и везению.