— Отличная новость, — не без сарказма заметил Нагато.
— Какая есть, — сварливо отозвалась Карин и отошла к столу с медикаментами с таким видом, словно её смертельно обидели.
Нагато украдкой усмехнулся; эта девчонка характером напоминала ему собственную мать, да и он знал, что в клане Узумаки в принципе было много людей с непростым нравом. Просто эта сложность душевной организации у кого-то трансформировалась в гиперактивность, у кого-то — в упёртость, а вот у Карин — в склочность.
С тех пор, как Нагато очнулся, они много времени проводили вместе. Орочимару хотел сам заниматься реабилитацией Нагато, но Яхико твёрдо ему в этом отказал — союз союзом, но доверять Змею полностью Яхико, наученный горьким жизненным опытом, не спешил. Так что дело было поручено Карин; не сказать, чтобы та была в восторге от задания, но научное любопытство всё-таки возобладало. Первые дни Карин держалась отстранённо, выполняла свои обязанности с невозможно кислым видом, но затем начала понемногу задавать вопросы — самые разные, начиная с истории создания Акацуки и заканчивая свитками Узумаки (как видно, Конан дала ей доступ в хранилище). Нагато отвечал охотно: с одной стороны, он был рад возможности передать свои знания другому Узумаки, чтобы клановая мудрость, которую он буквально по крупицам собирал долгие годы, не пропала зря; с другой, ему просто доставляло удовольствие общение. Всё-таки правильно сделал Яхико, взяв под крыло команду Така.
Раздался тихий стук в дверь, и вошёл Яхико. Держался он прямо, словно лом проглотил, а на лице было самое серьёзно-непроницаемое выражение из всех, на которые он был способен.
— Карин, — сказал Яхико, — оставь нас.
Карин недовольно буркнула что-то, но вышла. Проводив её взглядом, Яхико подошёл ближе, сжал пальцами спинку стула.
— Расслабься, на тебя смотреть страшно, — протянул Нагато.
— Как тут расслабишься? — проворчал друг; сняв протектор, он провёл рукавом по лбу, вытирая пот. — По одной только Амегакуре решить дел надо столько, что хоть вешайся. Я только что с совета по переоснащению госпиталя — мы, кстати, так ничего толком и не решили, снова встречаемся завтра, — а после обеда состоится совет джонинов — будем говорить об Академии. Ещё Орочимару весь мозг выел своими подопытными, которых, видите ли, срочно нужно забрать из убежищ, пока они не разбежались.
— Непросто быть Лидером, — вдумчиво заметил Нагато.
Яхико серьёзно посмотрел на него.
— И в моём нынешнем геморрое целиком и полностью виноват ты.
— Не говори, что не рад тому, что жив.
— Что жив — рад. Но вся эта власть…
— Перестань, у тебя неплохо получается справляться. А касательно проблемы с госпиталем… — Нагато задумался на минуту. — Позволь Орочимару потратить время на своих подопытных, а взамен потребуй оборудование из пустующих лабораторий.
— Слушай, а точно, — кивнул Яхико. — У Змея всё равно этих лаб — пруд пруди, и половина стоит заброшенная, — он усмехнулся. — Осталось только его убедить помочь.
— Меньше убеждай, больше приказывай — ты глава организации и имеешь на это полное право.
— Ну не могу я, как ты, — друг покосился на дверь и отпустил стул. — Ладно, пойду пообедаю хоть перед собранием, заодно с Орочимару переговорю.
— А ко мне-то ты зачем приходил? — напомнил Нагато.
— А, чёрт, голова совсем другим забита. Я хотел сказать, что мы с Конан зайдём к тебе вечером — надо обсудить некоторые важные моменты.
— Буду ждать, — отозвался Нагато с ироничной усмешкой. — Сам с места не сдвинусь.
Яхико хмыкнул в ответ и ушёл, а Нагато вновь прикрыл глаза и установил контакт с Пейном — Чикушодо распахнул веки и неспешно сел в своём хранилище. Джуго, как раз собиравшийся закрыть крышку, покачал головой.
— Вам бы отдохнуть, Нагато-сан, — заметил он.
— Я долго отдыхал, хватит, — ответил Пейн, вставая на ноги. — Хочу посмотреть, что теперь делается в Амегакуре.
— Тогда я пойду с вами, — просто сказал Джуго.
Нагато не стал спорить — он не знал, как долго сможет удерживать контроль на этот раз, когда так мало времени прошло с предыдущего, поэтому рядом должен быть кто-то, кто заберёт Пейна, если связь прервётся.
Вдвоём шиноби вышли из башни, не столкнувшись, на удачу, ни с кем из её обитателей, и направились вглубь деревни. Несмотря на дождь, на улицах было весьма людно: все спешили по делам, рабочие несли материалы на стройки, генины бегали туда-сюда с поручениями, откуда-то доносился заливистый детский смех. Нагато нравилось то, что он видел: строящиеся новые здания, ремонтирующиеся старые, суета на улицах, но главное — оживление на лицах жителей Аме. Яхико удалось сделать в самом деле невероятное: он вселил в этих людей, привыкших лишь к плохому и долгие годы проживших во тьме серых будней и отчаяния, надежду на лучшее будущее.
«Он может сколько угодно твердить, что не создан для руководства, — думал Нагато, — но результаты говорят об обратном. Для народа вроде нашего не может быть лидера лучше… И для организации тоже».
— Что ты думаешь об Амегакуре? — обернувшись, спросил Нагато у спутника, молча следовавшего чуть позади.
— Я думаю, здесь хорошо, — в два шага нагнав его, ответил Джуго. — Конан-сан говорила, эта страна долго жила в страхе и нищете, но сейчас, похоже, всё налаживается, — он окинул взглядом улицу. — Мне тут спокойно.
— Это важно, — согласился Нагато. — Ощущать спокойствие в месте, где живёшь.
Какое-то время они не разговаривали. Когда же вышли к озеру и остановились на берегу, Джуго через силу признался:
— У меня бывают приступы. Я тогда перевоплощаюсь, крушу всё подряд. Раньше меня могли успокоить только некоторые люди — Саске, к примеру, — но сейчас то, что я нахожусь здесь, в этой деревне, заставляет сдерживать внутреннего монстра. На нашей базе я впервые чувствую, что принадлежу к чему-то.
— Такой и задумывалась Акацуки, — произнёс Нагато, — местом, где каждый, кто сбился с пути или был лишён его, смог бы обрести цель, за которую хотел бы бороться, и поддержку, второй шанс.
— Мы его действительно получили, — серьёзно сказал Джуго. — Суйгецу и Карин — они, может, этого и не признают вслух, но я вижу, что и они рады быть здесь.
Нагато кивнул, не став ничего отвечать, — да это и не требовалось.
Нагато прекрасно знал, о чём хотят поговорить друзья, поэтому ничуть не удивился, когда вечером, придя к нему в комнату и устроившись (Яхико на стуле, а Конан — прямо на краю кровати), они начали сразу с главного.
— Мадара с тобой больше не связывался? — спросил Яхико.
— С последнего раза — нет, — терпеливо ответил Нагато. — Но и из тех трёх контактов мы смогли узнать немало.
— В самом деле, — негромко согласилась Конан. — Полагаю, пришла пора поделиться сведениями с остальными.
— Не уверен, — возразил Нагато. — Я считаю, что лучше продолжать держать связь в тайне — неизвестно, как отреагирует на подобное тот же Орочимару.
— Мы не можем утаивать информацию об этом до бесконечности. Чем больше мы скрываем, тем сильнее становятся подозрения со стороны остальных. Если не будем рассказывать им ничего, всё кончится шпионажем, а то и предательством.
— Орочимару может предать нас в любой момент вне зависимости от того, расскажем мы ему и прочим о Мадаре или нет. Неужели ты забыла прошлый раз, Конан?
— Помню не хуже тебя. Но сейчас, я считаю, всё обстоит иначе.
Нагато сделал нетерпеливый жест и повернулся к другу, внимательно слушавшему их дискуссию.
— Яхико?
— Я в сомнениях, — честно признался тот. — С одной стороны, мне противно скрывать столь важную информацию от товарищей, выказывая им таким образом недоверие, но с другой, я не хочу, чтобы она разнеслась — всё-таки то, что сообщил Мадара, очень важно и серьёзно. Если этими сведениями удастся воспользоваться, можно выиграть многое.
— Однако чтобы воспользоваться ими, вначале необходимо разобраться с переданным материалом, — произнесла Конан. — И в этом нам могут помочь наши товарищи.