— Его способ?
— Это связано с поиском изнутри сознания следов воздействия на него.
— Вот как, — нейтрально отозвался Итачи, задумавшись. Откуда Мадара взял этот способ? Он, как сам не раз говорил, не является менталистом — здесь же речь идёт о технике весьма тонкой, если Итачи правильно понял. По всей видимости, предок опять начал темнить. Плохо.
Размышлявший о чём-то своём Шикамару невесело усмехнулся.
— Я бы хотел сейчас сыграть в шоги, — признался он. — Или нормально поспать. Не знаю даже, что больше.
— Можем сыграть, если тебя не ждут срочно в штабе, — предложил Итачи дипломатично-осторожно. Он всё ещё сомневался, что стоит, и благодарность в глазах Шикамару его удивила.
— Нет, насколько я знаю. Буду рад сыграть с вами, Итачи-сан.
— Тогда одна партия, — сказал он и распечатал ларец, из которого приманил чарами набор для шоги, а Шикамару тем временем перебрался на место Кисаме напротив него. Расставив фигуры, они начали партию.
Итачи не мог сказать, что ему особенно нравились шоги или же его тянуло в них играть — слишком часто и много стратегий и ходов необходимо было продумывать в реальной жизни. Редкие партии были для него способом скоротать время, но садился играть он только с серьёзными противниками: когда-то давно — с отцом, и научившим игре, в Акацуки — с Нагато или Сасори, теперь — с Шикамару. Они попробовали как-то раз в Аме, и оказалось, что с Шикамару интересно сражаться. Итачи импонировал его стиль мышления, способность наперёд продумывать несколько вариантов развития ситуации, чётко просчитывать ходы с поправкой на предполагаемые действия противника.
Приятно, что в жизни им не нужно быть врагами.
— Я не верю, что вы когда-либо были врагом Конохи, Итачи-сан, — сказал Шикамару, глядя только на доску. — У меня нет доказательств, есть лишь обрывки сведений, сопоставления, ощущения. Я знаю, что некоторые, в том числе Пятая, Наруто, Какаши-сенсей, мой отец, знают о вас больше, чем рядовые шиноби, и это заставляет их вам доверять. Какая-то тайна, связанная, как я подозреваю, с недовольством Учих политикой деревни.
— Это не то, в чём стоит копаться, Шикамару-кун, — произнёс Итачи с предупреждением.
— Знаю, — кивнул он, передвигая серебряного генерала. — Никакие из сведений я не искал нарочно — можно сказать, они нашли меня. И, — он поднял взгляд, так глупо или честно встречаясь взглядом с Учихой, — вам не стоит беспокоиться. Я в это не полезу, Итачи-сан, пока и если вы или Пятая не дадите мне доступ к этой информации. Просто хочу, чтобы вы знали, что врагом я вас не считаю.
Шах и мат.
Итачи мимолётно взглянул на поле, крепче запоминая положение фигур. Для шоги в его доме-хранилище тоже есть отдельная комната.
— Откровенность — плохое качество для шиноби, Шикамару-кун.
— Она может быть действенным ходом, — возразил он.
— Иногда, — отозвался Итачи и стал собирать фигуры. Странно, но он вовсе не чувствовал стыд за проигрыш этому парню, который однозначно теперь убеждён в верности своих выводов; ничуть не хотелось активировать Шаринган и подтереть Наре память. «Я могу себе это позволить?» — спросил себя Итачи, однако прежде, чем нашёл ответ на этот вопрос, снаружи палатки раздался короткий требовательный лай.
Слёгка дёрнув бровями в непонимании, Итачи — и Шикамару за ним — вышел на улицу. Перед их с Кисаме палаткой под медленно падающим в рассветной серости снегом сидел большой пёс — нинкен, причём, если Итачи не ошибался, принадлежавший Хане.
Увидев его, нинкен приблизился и настойчиво мотнул головой, протягивая Учихе две связанные вместе бечёвкой плоские коробочки. Чуть поколебавшись, Итачи взял их, и пёс, напоследок внимательно посмотрев на него, убежал восвояси.
— Это ещё что? — спросил подошёдший к ним Кисаме.
— Не знаю, — ответил Итачи и вдруг заметил записку, прикреплённую к верёвке.
Из штаба пришли новые хитаи для всех шиноби Альянса — передаю тебе и твоему напарнику. За тем, что просил, можешь зайти ко мне в госпиталь.
— Это новые хитаи, — сказал Итачи, спрятав записку в карман. Аккуратно разрезав бечёвку, он протянул одну из коробочек напарнику, а вторую открыл сам и взял в руку совершенно свежий, без единого скола протектор с надписью «Альянс». — Ношение, как я понимаю, обязательно.
— Хех, — прокомментировал Кисаме и скрылся в палатке.
А вот Шикамару по-прежнему стоял рядом и смотрел на него выжидающе — и Итачи принял для себя решение.
— Когда всё закончится, как насчёт ещё сыграть, Шикамару-кун? — предложил он. Пожалуй, ему это действительно нужно.
— С удовольствием, — искренне ответил Нара. — На самом деле, после войны я был бы не против продолжить своё обучение магии.
— Я обсужу это с руководством, — пообещал Итачи и повязал хитай на лоб.
Шикамару довольно кивнул и, кажется, хотел что-то ещё сказать, но Итачи пришлось жестом попросить его замолчать — зеркало связи активировалось, и Итачи зашёл в палатку, чтобы ответить. За эту минуту он успел перебрать в уме с десяток возможных проблем.
Вызывавшим его оказался предок, что немного сузило круг предположений.
— Мадара-сан. Я уже слышал о том, что вы видели в храме по оставленным Обито координатам.
— Шикамару с тобой? — догадался Мадара. — Хорошо, немедленно пришли его ко мне. Кабинет Хокаге.
Итачи нахмурился, но выглянул из палатки и окликнул парня.
— Шикамару-кун, тебя срочно вызывают к Хокаге.
— Есть, — коротко ответил он и отошёл за палатку, чтобы в укромном месте создать портал и переместиться.
Тем временем Итачи вернулся внутрь и спросил у предка:
— Что случилось?
— Объяснять детали нет времени, — отрезал Мадара, но сразу добавил: — Возможно, появился шанс избавиться от Кагуи. Потом всё расскажу.
— Я понял вас. Удачи, — сказал Итачи и сам разорвал связь.
Делая вид, что вовсе не слышал разговор, Кисаме застегнул форменный плащ организации и закинул на плечо Самехаду. Его новый хитай тускло поблёскивал в отблеске свечи.
— В штаб поступили данные, что к фронту движется большой отряд, — сообщил он, — по расчетам сенсоров, никак не меньше трёх сотен. Нас с вами ждут в ставке.
С пониманием кивнув, Итачи взял свой плащ и погасил свечи.
Давно уже ночной Хогвартс не был столь ярок и оживлён, как в эту ночь. Во всех коридорах горели факелы, то и дело можно было наткнуться на призраков или старост — ночные патрули были призваны загнать студентов, взбудораженных недавней речью директора, по общежитиям. Сакура старательно избегала их, каждый раз при ощущении чьего-то приближения скрываясь в тайных ходах или, за неимением оных, за вазами или рыцарскими доспехами. Их с Саске присутствие в замке и участие в отвоевании Хогвартса Светлыми должно было остаться для большинства тайной.
«Надеюсь, ребята не проговорятся, — думала Сакура с тенью беспокойства, держа путь к Тайной комнате. — Стоит напомнить им, что официальная версия — из-за притеснений возродился ОД и начал партизанскую войну с режимом, а после попал под крыло Северуса, который всё это время оставался верен Светлым и именно поэтому принял пост директора Хогвартса, чтобы иметь возможность защищать детей. Под его руководством был разработан план по нейтрализации находящихся в замке Пожирателей Смерти и Амбридж, который и был приведён в исполнение, когда стало известно о победе Светлых при Министерстве».
Именно это она повторила товарищам-подпольщикам, которых обнаружила на базе. Их оказалось неожиданно много — все, кто непосредственно участвовал в событиях этого вечера, предпочли после речи директора в Большом зале вернуться на базу, а не в гостиные факультетов.
— Остальным мы подтёрли память, — сообщил Тони. — Те, кто не был в отрядах и не давал Обет о неразглашении, больше не помнят о том, что видели здесь вас с Саске.
— Хорошо, — Сакура рассчитывала на предусмотрительность когтевранцев, и они не подвели её. — Но почему вы все здесь? Вам стоит пойти в общежития — уверена, всем очень хочется послушать о ваших неделях в сопротивлении.