Внезапно я слышу выстрелы. Внутри всё сжимается, потому что я совершенно не понимаю, что происходит снаружи! В голове рождаются самые ужасные предположения! Кажется, что змея и её подельник только что убили людей, единственно способных мне помочь…
Я тихо скулю, понимая, что это, возможно, и есть конец моей жизни. Липкий страх размазывается по телу, и я с трудом соображаю… Однако дикое желание жить наполняет меня странной силой. Я снова пинаю крышку багажника, пытаясь привлечь к себе внимание… Быть может, меня просто пристрелят? Или же… кто-то придёт мне на помощь?
Несколько отчаянных пинков, и дверь багажника резко распахивается. Я сжимаюсь от ужаса, ожидая, что следующий выстрел полетит в меня, но…
— Тихо, тихо, Лапуля! — негромкий голос Тимура проникает под кожу. Распахиваю глаза как можно шире, пытаясь разглядеть его в темноте! — Всё хорошо… всё хорошо! — повторяет знакомый голос любимого, и я никак не могу поверить, что он мне не чудится!
Сильные руки обнимают меня, помогая выбраться. Я вся дрожу как листок под порывами ветра. Льну к Тиму, боясь поверить в своё спасение.
В этот момент раздаются сирены. Я снова вздрагиваю, а потом слышу плач. Дикий, надрывный.
— Что вы наделали! Что вы наделали!!
Оборачиваюсь, замечая на полу распростёртое тело Леонида и… Софию Захаровну, лежащую на земле и громко причитающую о том, что «наделали» её сыновья.
Дима стоит перед матерью и прижимает рукой рану на ноге.
Я охаю, чувствуя странные металлический привкус во рту, и потом всё перед глазами начинает вращаться с неимоверной быстротой, и я обмякаю в руках Тимура.
— Лапуля… чёрт… — только и успеваю услышать, прежде чем где-то в отголосках сознания вижу красно-синие огни и спешащих на помощь людей в формах.
Взволнованный голос Тима требует «не отключаться», но я снова не слушаюсь его и, кажется, падаю на каменистый морской берег…
Глава 66
Аня
В нос ударяет запах каких-то лекарств, и я приоткрываю отяжелевшие веки. Из сгибов локтей торчат капельницы, а голова неприятно гудит.
— Как ваши дела? — надо мной склоняется женщина в белом халате и светит в глаза фонариком. — Голова болит? Тошнота есть?
— Болит, но не тошнит, — слабо шепчу потрескавшимися от сухости губами. — Где я?
— Вы в больнице, в палате интенсивной терапии, — участливо улыбается доктор. — У вас лёгкое сотрясение мозга. Так же мы проводим полную дезинтоксикацию организма, потому что правоохранительные органы сообщили о возможном отравлении.
Сердце начинает биться быстрее, и я пытаюсь сесть. Воспоминания нахлынули. Произошедший кошмар лишь несколько минут казался сном, но теперь я чётко помню всё, что говорила мне мать Монстров. Липкий страх всё ещё щекочет изнутри несмотря на то, что опасность миновала.
— Не волнуйтесь и лежите, — женщина трогает меня за плечо. — Осталось совсем немного, — она критически смотрит на капельницы. — Ядовитые вещества не были получены вашим организмом в критической дозе. Они опасны только при накоплении. Очень хорошо, что всё обнаружилось именно сейчас, ваш организм скоро полностью восстановится.
— Спасибо… — тихо шепчу.
— Хотите пить?
— Да, благодарю.
Доктор подносит к моему лицу стакан с трубочкой, и я делаю несколько живительных глотков воды, смачивая пересохшее горло.
— Скажите, где мой телефон?
— Ваши личные вещи лежат в тумбочке, — женщина кивает на небольшую тумбочку около кровати. — Одежда, телефон, обувь.
— Ясно… — прикрываю глаза, снова чувствуя слабость. — А ко мне никто не приходил? — конечно же, я спрашиваю про Монстров. Мне так страшно, что с ними тоже могло случиться что-то плохое…
— Двое мужчин сопровождали вас в скорой. Потом они устроили скандал, желая присутствовать в реанимации, — доктор недовольно складывает губы. — Один из них сам был ранен, но упрямо отказывался от медицинской помощи.
— Но вы, ведь, ему помогли? — торопливо спрашиваю, беспокоясь о Диме.
— Да, рана была неглубокая, пуля прошла по касательной. По сути, просто царапина, жить будет.
— Слава богу! — выдыхаю с облегчением. — А где они сейчас?
— Переночевали тут, но три часа назад их вызвали на допрос в полицию. Они ваши родственники?