Мамедгулузаде Джалил
Два мужа
Джалил Мамедгулузаде
Два мужа
Вопрос, о котором пойдет речь ниже, может показаться на первый взгляд старым и тысячу раз пережеванным, так как вопросы брака и развода были неоднократно затронуты как в художественной литературе, так и в статьях нашей периоди-ческой печати, о них много раз писали, читали и слышали.
Тем не менее происшествие, о котором я хочу рассказать, относится, мне думается, к разряду довольно редких и вместе с тем весьма интересных и поучительных.
Теперь, накануне десятой годовщины Октябрьской револю-ции, такое происшествие может показаться неправдоподобным, а рассказ о нем ничем иным, как выдумкой.
Но это - действительное происшествие, и его свидетелем был я, грешный.
Город, в котором произошло это событие, азербайджанский город, расположенный на берегу Аракса. Жители этого города, находящегося в непосредственном соседстве с религиозным Ираном, ни на шаг не отстают от прочих благочестивых и пра-воверных мусульман. Можно сказать, поголовно все население города аккуратно исполняет установленные аллахом молит-венные повинности, своевременно совершает намаз, не отклады-вая даже необязательных молений.
Так же добросовестно выполняет это набожное население во всех деталях условия, предписанные для месяца рамазана и, требования относительно паломничества в Мекку и прочие свя-щенные города, а в месяц мухаррам эти правоверные вспоми-нают борьбу и мучения имамов в Кербале и всегда выходят на первое место среди других мусульман.
Незадолго до Октябрьской революции, то есть лет десять-двенадцать тому назад, проживал на родине этих религиозных и набожных людей некий божий раб по имени Гаджи-Рамазан. Я говорю "проживал" потому, что этот божий раб в насто-ящее время уже не жив; несколько лет тому назад я слышал, что он умер.
Гаджи содержал баню, арендуя ее у Гейдараги. Мне вспо-минается, что как-то он выдал хозяину бани за год шестьсот рублей арендной платы и примерно столько же осталось ему самому за труды.
Гаджи-Рамазан был моим ближайшим соседом, поэтому мне были известны не только размеры его доходов от бани, но и более интимные происшествия в его доме, и я смею уверить уважаемых читателей, что свою жену Шахрабану он очень лю-бил, настолько любил, что дважды даже плакал по ней тайком; очевидцем этого был я сам.
Первый раз это было тогда, когда он, за что-то рассердив-шись на жену, дал ей развод; а второй раз плачущим я видел Гаджи, когда он, помирившись с женой, вторично на нее раз-гневался и снова дал ей развод.
Тогда бедный Гаджи пришел к моему отцу и стал умо-лять его:
- Братец Мешади-Алескер, заклинаю тебя одиноким Имам-Рзой. И я одиноко сижу у себя дома, и, словно чуже-земец, стенаю и плачу. Возьми на себя труд, пойди к Гаджи-Асаду и скажи, что Гаджи-Рамазан совершил глупость и теперь сильно раскаивается.
Гаджи-Асад - это отец Шахрабану, жены Гаджи-Рамазана. После второго развода с женой Гаджи-Рамазан был на-столько удручен, что не вынес одиночества и пришел к моему отцу высказать свое горе и просить у него посредничества и помощи.
Гаджи-Рамазан был высокий мужчина лет сорока пяти-пя-тидесяти. Жене его Шахрабану было лет тридцать пять или немного больше. Это была красивая женщина.
Детей у них не было, не было с самого начала супружества.
Внешне они жили дружно, и Гаджи-Рамазан, как уже было сказано выше, в достаточной мере любил свою жену. Тем не менее по какой-то неведомой причине в течение двух лет Гаджи дважды разводился с женой и после второго развода, раскаяв-шись, пришел к моему отцу просить заступничества.
Гаджи-Асад приходился нам дальним родственником и, как бы то ни было, не отказал бы моему отцу в его ходатайстве.
Вот почему Гаджи-Рамазан возлагал на моего отца большие надежды.
Словом, на этот раз дело также кончилось миром.
Моя тетка пошла и привела женщину к мужу. Гаджи-Рама-зан на этот раз был предупрежден, чтобы обходился с женой мирно и не создавал лишних хлопот для себя и для других.
Прошел год. И снова пополз слух, что Гаджи-Рамазан не поладил с женой, а потом стало известно, что Гаджи опять раз-велся с ней.
На этот раз уже не нашлось охотников мирить их, и всякий, кто слышал о разводе супругов, отделывался усмешкой и назы-вал Гаджи-Рамазана и его жену сумасшедшими.
В конце концов супруги снова помирились, так как, в сущно-сти, не имели никакой вражды друг к другу, а ссориться и раз-водиться вошло у них в привычку.
Но на этот раз с ними приключилось такое, что из-за склон-ности к частым ссорам и разводам они не только осрамили себя в глазах всего народа, но дали тему ашугам и литераторам, которые разнесли их позор по всему свету.
А приключилось с ними следующее: все моллы нашего города единодушно пришли к заключению, что согласно кано-нам ислама нет никакой возможности вернуть жену Гаджи-Рамазану и снова сочетать их законным браком. Для этого не-обходимо, чтобы Шахрабану вышла замуж за другого, затем по всем правилам шариата развелась с ним и по истечении уста-новленного срока после развода вышла за своего прежнего мужа, как совершенно посторонняя женщина.
Вначале я не поверил правильности такого толкования и об-ратился за разъяснением к нашему соседу Гаджи-Молла-Али, который рассеял все мои сомнения; оказалось, что в коране имеется совершенно недвусмысленное указание на этот счет.
Гаджи-Молла-Али открыл Коран и в какой-то главе, сейчас я не помню, прочитал, что если какой-нибудь мусульманин дважды разведется с женой и вернет ее к себе, а потом разве-дется и в третий раз, то на этот раз лишается права снова стать ее мужем. Суть этого стиха: пока такая женщина не вый-дет замуж за кого-нибудь другого, она не может вернуться к прежнему мужу.