– О каких знаках вы говорите? Я абсолютно верю Вам и ни в коем случае не считаю Вас выжившем из ума, но как проявляются эти знаки?,– Натан развернулся к нему всем телом.
– О, для каждого по-разному, просто не думайте, что мы плывем по течению. В каком то смысле это правда и мы все: вы, я и множество других людей составляем одно огромное течение, но течение это заранее определенно в разных проекциях, в итоге приводит к одному нужному результату. Порой, все зависит от того какую рубашку вы наденете утром. Я не буду рассказывать, что привело меня к моей любимой, но скажу лишь – будьте бдительны и помните смотреть в любимые глаза, слышать любимый голос, ах если бы люди чаще слушали свой дух, были бы на свете войны? Когда-нибудь наступит день конца и вызван он будет неумением людей слушать…
На этих словах старик встал, похлопал Натана по плечу и добавил: «Удачи юноша, у Вас все получится и вот еще что, не забудьте, что человека, который создан для Вас, нужно прощать. Прощать вообще стоит, кто мы такие, чтобы не прощать».
Натан долго смотрел старику в след, как ни странно, он верил ему и сейчас ему захотелось поехать в Румынию, к чему ждать, когда можно сделать: «Когда, если не сейчас»,– проскочила мысль в его голове. Он встал и побежал в сторону дома Августа. Благо дома еще никого не было, наспех Натан собрал чемодан и вызвал такси до вокзала. Однако, уже в дверях его встретил шумная компания:
– Натан, ты пропустил отличную вечеринку у Клазет, она позвала будущих офицеров и я скажу тебе, это веселые ребята,– Август выдохнул на него хорошеньким перегаром и повис на шее друга.
– Чей это чемодан?,– спросила Маргарет.
Все обернулись и обратили свой взор на чемодан Натана, на которым красовалась буква «N».
– Ami, ты покидаешь нас?,– в недоумении спросил Август,– Я в чем-то провинился?
– Нет, ни в коем случае,– Натан понимал, что сейчас ему нужно приврать,– Мой отец позвонил мне после вашего уезда и попросил срочно вернуться в Лондон, это связано с делами фирмы, он хочет открыть новый отель и я должен быть там, ну вы понимаете, друзья!?,– Натан выпрямился, дабы придать себе уверенности, ведь врать не было его коньком.
– Ах, Натан, может мне поехать с тобой, твой отец всегда рад меня видеть,– Клара приблизилась к Натану.
– Нет, Клара, сначала тебе нужно выспаться, а через неделю ты, конечно, можешь навестить меня в Лондоне.
– Ну что ж, раз Натан покидает нас,– речь Августа перебили гудки такси.
– Я позвоню,– Натан обнял каждого по очереди и выскочил из дома во двор, где быстро погрузив чемодан, сел в такси и уехал, не оставив никому шанса понять происходящее.
Пока Натан строил планы о встрече с Каролиной, на его лондонский адрес пришло от нее письмо, только, к большому сожалению всех и вся, попало в руки отца, который немедля прочел его, девушка просила дождаться ее в Лондоне, указав в письме два адреса: московский и румынский, по любому из которых ей дадут знать о его ответе. Отец, не то чтобы, не желал сыну счастья, больше всего он желал ему выгодную партию, от которой появятся ангельские продолжатели рода. И несмотря на то, что Каролину он в глаза не видел, он яро был уверен в том, что это девчонка не той породы. Письмо он спрятал в свой комод, но в душе у него закрались сомнения, он решил через неделю позвонить сыну во Францию, а пока съездить в Москву. Россия, как новая возможность бизнеса привлекала отца Натана. Он хотел стать одним из первых поедателей этого торта. В его планах было открыть там свою сеть гостиниц, сначала в Москве, затем в Санкт- Петербурге. И так взяв с собой своего секретаря, юриста и бухгалтера, а так же переводчика для солидности, хотя он и знал русский язык в совершенстве, отец Натана собирался в Москву.
Натан тем временем, преодолев огромный путь в Румынию, был поражен, теперь он видел все таким, как в детстве. Он с трудом вспомнил где они жили. Первого же таксиста он попросил отвезти в поселок, неподалеку от которого была их вилла.
– Вы иностранец? Говорите на румынском?– спросил таксист.
– Немного говорю, давно не практиковался.
– Вы чех?
– С чего бы это?,– ответил Натан.
– У вас белокурый локон,– засмеялся таксист, его смех походил на издевку.