Осознание своего мира пришло к Натану раньше, чем положено. Уже в пять лет, после первой пощечины от отца, он увидел свое предназначение, как смешно бы это не звучало, но он увидел себя наследником, Натан понял тогда, что никаких поблажек не будет и его творческая натура не нужна отцу, ему нужен практик. Отец часто брал его на совещания или важные переговоры. Мальчик наблюдал, как его отец ведет себя с коллегами или клиентами и никогда он не видел, что тот выходил из себя, начинал кричать или крушить все вокруг, такого не было и дома. Но он замечал одно за отцом, когда тот злился, его глаза наполнялись гневом, который он не мог скрыть, таких глаз больше всего боялся увидеть сын. Казалось, что глаза отца и без того недобрые, во время гнева становились зеркалами ада, словно все плохое, что было в нем – передавали глаза. Мальчик не считал отца извергом, но и не мог дать точное определение кто его отец по характеру. Несмотря на то, что отец Натана брал его на переговоры, совещания или важные сделки, несмотря на то, что отец Натана часто интересовался успехами мальчика в науках – сын и отец никогда не общались на темы насущные. Мальчик знал повадки отца, знал его голос и походку, но не знал его внутреннего мира, не знал его увлечений, разве что кроме выпивки по вечерам, он не знал общения матери и отца, он ничего не знал о своем отце, ничего кроме его власти. Маленького мальчика, на пути его взросления особо расстраивало такое поведение отца к сыну, он не мог понять, чем это вызвано, но никогда не плакал над этой проблемой. Однако, он имел привычку вести дневник, этому его научил его преподаватель из лицея. Дэвид Вествил преподавал мальчикам в начальных классах науку естествознание и Натан, который отличался особыми познаниями и интересом к этой науке не мог не заинтересовать преподавателя. Вествил замечал за мальчиком негативное настроение и даже игры с одноклассниками в парке лицея не затмевали грусти Натана. Однажды, он и посоветовал мальчику, все что его тревожит записывать в специальную для этого отведенную тетрадочку, тем самым избавляясь от всех дурных мыслей на листе бумаги. Это не убрало той грусти и печали у Натана, но в дальнейшем помогло ему освобождаться от своих тяжелых дум.
Вечером после встречи с девочкой Натан все записал в свой дневник. Он боялся упустить то чувство, которое он испытал, но это чувство его больше никогда не покидало.
«Сегодня был обычный день. Все утро я провел с няней за чтением французской прозы. После она рассказала мне, что ее дочь Натали живет во Франции. И с каждым днем я все больше подтверждаюсь, что моя няня особенный человек, она каждую минуту старается меня чем-то удивить и иногда я притворяюсь, что счастлив и рад. Ведь она любит меня. Папан сегодня не было весь день и он до сих пор не появился. Свое дневное время я хотел провести с Маман, но она была занята своим новым увлечением, дизайн интерьера, все расставить по японскому учению. Я не люблю эту черноморскую виллу, я один тут еще больше, чем в Лондоне. Даже берег моря не такой прекрасный. Но что-то чудесное сегодня произошло.
Я опять убежал и няня догнала, но я убежал еще дальше. Сады виллы не столь прекрасны, все чем эта вилла может похвастаться так это кипарисы, эти маленькие деревца не вызывают у меня эмоций, тем более теперь. Папан настоял, что моя бульбоке мне не нужна, мне идет одиннадцатый год и я должен все глубже изучать экономику и менеджмент. Меня ждет тяжелый год в новом лицее и от этого хочется убежать. Мальчики снова будут задирать меня, но я не умею драться. А в субботу должен быть прием, и я обязательно еду с Маман и Папан, отведут в детскую комнату где очень шумно и девчонки с глупыми вопросами. Но сегодня я познакомился с другой девочкой, не такой как они. Она живет недалеко от виллы, прямо рядом с пристанью. Она такая странная, потому что, когда я упал, она дала мне руку и мне не хотелось уходить от нее, а наоборот, я хотел смотреть на нее и болтать с ней. Мне кажется, она очень добрая, глаза такие оливковые и все время улыбается. Я улыбался ей в ответ, няня даже спросила не болен ли я. Завтра я буду просить няню отвести меня к этой пристани. Мне хочется гулять больше и больше улыбаться. Ее имя Каролина».