— Я узнала про ребенка лишь сегодня утром и была очень счастлива. Спешила сообщить Ресталю, приехала, а у него уже другая невеста в фаворитках. Не стала унижаться. Лишь сжала зубы, нацепила на лицо вежливую улыбку, немного поострила и ушла, оставив дракона в прошлом.
— Но ведь может быть так, что у него есть весомые причины приблизить ту девушку. Может, стоит поговорить с ним? — спросила рассудительная подруга.
Согласна, с подобного ракурса я смотрелась истеричкой, раздувшей из случайности целую проблему. Но со своей стороны, я не собиралась быть терпеливой и понимающей. Не с тем, кого я люблю.
— Знаешь, я даже догадываюсь, какие причины вернули ей статус невесты, — созналась я, отставляя суп, который растерял для меня свою вкусовую привлекательность. — Но меня угнетает не это. Не само предательство. Его-то я могу понять. Семья — это святое, а он, скорее всего, спасает именно честь семьи. Меня огорчает, что он сам не признался мне в проблемах. Что я стояла там, как девчонка, и слушала эту Элоизь Киль, ее глумление надо мной. И делала она это изящно и вполне мило. Этакая добродушная дева, способная принять и понять поход налево своего непутевого жениха. Она словно сделала мне одолжение, сообщив такую шокирующую новость не в зале, полном гостей, а наедине. При минимальном круге посвященных в детали наших отношений.
— Змея… — признала мою правоту Маривеш.
— Но самое отвратительное, что ее я понимаю даже больше, чем его. Она хочет стать леди с громким титулом. Долго шла к этому, рискуя и нарушая правила, но когда она уже была на финишной прямой к алтарю, я ее оттолкнула в сторону. Сейчас, как упорная девушка, она продолжила добиваться своего. Можно сказать, что она перестроилась и продолжила восхождение. И вот ее я точно не виню. Таких, как она, много. И меня они не тревожат. А вот он…
— Эльза, девочка, я тебе поражаюсь! Оправдывать ту, кто испортил твое счастливое будущее, — покачал головой Эмиль, переглянувшись с моей подругой. Судя по их глазам, они оба не поддерживали меня.
— Не нужно расшатывать мою нервную систему еще больше, — откинувшись на спинку стола, я пару раз глубоко вдохнула и выдохнула.
Это была еще не истерика, но если меня станут жалеть еще больше, она случиться.
— Хорошо! Мы тебя услышали и поняли твою стратегию поведения на будущее. Если тебе что-нибудь нужно, то мы будем на связи. Стоит тебе позвать нас, мы приедем и решим любые проблемы за тебя. Ты же наша Эльза! Целитель, к которому можно обратиться в любое время. Не графиня, не леди. Ты всегда была надежной подругой. Теперь наше время помочь тебе.
— Спасибо. Вы самые лучшие.
— Может и так, но клятву о неразглашении секретов мы дадим. Клятву, при нарушении которой мы умрем.
Слова подруги меня обескуражили. Какая еще клятва с риском для жизни?!
— Зачем? Не стоит…
— Стоит. Если твой дракон узнает о малыше, то он может напортачить. И хорошо, если все случится до его свадьбы, а вот если позже, то тут может произойти все, что угодно, — Эмиль побарабанил пальцами по столу. — Я бы с ума сошел, если бы не мог признать своего ребенка. Если судить по тому, как быстро он настроился на тебя… А пять лет с момента знакомства, это слишком мало. Обычно требуется лет десять. Но вы были либо истинными, либо тебя первым полюбил дракон и уже он утянул сущность человека в омут. Если я прав, то в других браках детей ящер ему не позволит завести. Точнее, сперва он должен разлюбить тебя, перенастроиться на другую, и лишь после этого может завести потомство от других. Это годы и годы.
— Я подобного черного козла жалеть не стану, — пожала плечами Маривеш. — Нужно быть постоянным, логичным и смотреть по сторонам. Высший свет не прощает девушкам подобных интрижек.
— Дело не в жалости. Вы обе не понимаете. Может быть, мы, драконы, и позиционируем себя как единое целое, зверь может взбрыкнуть. У него все проще. И любовь, и ненависть, и вера в кого-то. Голые чувства, только белое и черное. Без полутонов и условий. Обмануть себя может человек, но не зверь. Причем он не простит даже собственного носителя. При самом дурном раскладе, он отнимет у Соринь способность летать. За собственного сына точно может.
Признаться, о подобных случаях я не слышала, но не верить словам желтого дракона не могла.
Кивнув, я отвела взгляд.
— Это только мой ребенок. По крайней мере, сейчас он нужен лишь мне. Расскажи я про него Ресталю или его семье, — я покачала головой, — они, без сомнения, уберегут меня от позора. Вот только я не хочу подобных одолжений. Не желаю, чтобы толпы женщин высчитывали дату зачатия и сплетничали, поливая нас с малышом грязью. Пускай все идет по первоначальному плану. Я уеду, спокойно рожу, и подожду четкой картинки своего будущего. Позволю обществу забыть меня, и тогда вернусь в столицу.