В другой ситуации я бы даже был ей благодарен. А так, приходилось спать на неудобной кровати в штабе и вытягивать информацию по крупицам, назначая свидания драконице. Тянуть с расследованием я не хотел. Чем быстрее разберемся с заговорщиками, тем скорее я стану мужем моей целительницы.
Пока еще эта мантра работала. Ведь я надеялся, что смогу провернуть все быстро, а не потратить на заговор несколько лет. Жаль, что известные мне случаи именно так долго и развивались.
Надежда оставалась на скорую нашу встречу, когда я смогу приехать в гости к Эльзе и все ей рассказать открыто. Быть может, сразу меня не простят, но и считать предателем уже не будут. Всего-то нужно, избавиться от слежки Киль и прошмыгнуть в дом графини со входа для слуг.
Горько вздохнув, я постучался в дверь места проживания Эмиля желтого. Того, кто якобы сотрудничал с моей графиней, хотя ни одного упоминания ее имени я не нашел ни в одном документе. Если подумать, то заговорщики шифровались хуже целительницы. Или, по крайней мере, они оставляли след, тогда как она умудрялась лишь слегка указать мне направление.
— Вы что-то хотели? — спросил сам Эмиль, открыв дверь вместо слуги. — Я увидел вас из окна своего кабинета, и решил, что полковнику Соринь могу оказать честь и встретить самостоятельно.
И пускай я лишь слегка удивился, выказав это одной приподнятой бровью, этому предприимчивому молодому человеку этого хватило.
— Признаться, я удивлен местом вашего обитания. Тут все слишком просто, — проходя в дом, я решил откровенно ответить моему возможному невольному информатору.
— Мне нравится простота, тогда как лишний лоск привлекает ненужное внимание. Поверьте, я найду куда потратить заработанные деньги, вместо вклада в огромные особняки. Маленький дом проще содержать, охранять и поддерживать в порядке. Тогда как замки требуют другого уровня заботы.
— Тут я согласен.
Меня провели в гостиную и предложили выпить. Опять же, не особо дорогой напиток в простом стеклянном графине.
— Нет, спасибо. Я на службе.
— Настаивать не буду. Каждый волен сам решать, когда пить, а когда отказываться, — себе Эмиль налил бокал вина, но за всю нашу беседу так его и не пригубил.
Он подносил его к носу и нюхал вместо ожидаемых мной глотков.
— Что вас привело ко мне? Чем я вызвал интерес полковника?
— Меня интересуют ваши отношения с целительницей Эльзой Кенверской.
— Вот как, — Эмиль слегка напрягся на секунду, но потом вновь расслабился. — Простите, если лезу не в свое дело, но насколько я слышал, вы больше не имеете права интересоваться делами этой молодой леди. Вы предпочли другую видеть рядом с собой. И выбор ваш был осознанный.
— Я хочу убедиться, что моя бывшая подчиненная не окажется в затруднительном положении из-за вашего общения. Общество подобного не потерпит. Даже при условии того, что вы и герцог Ранев старые знакомые.
— Мы не просто знакомые. Мы друзья. Как и с Эльзой. И я сделаю все, что угодно, но репутация моих единственных верных друзей не пострадает. Это я могу вам гарантировать, полковник.
— И все же. Какие у вас общие дела?
— Никаких, если официально или через разные источники будут проверять меня и ее. А вот по факту… — он опять принюхался к вину и его взгляд потяжелел. — Полковник Соринь, вы хоть раз видели военнопленных? Тех, кто пришел пытки?
— Да. Мне доводилось.
— Тогда умножьте это на два, ведь в отличии от мужчины женщину ломают, унижая. Ее стараются превратить в нечто стонущее и безвольное, ничего при этом не выясняя. Ее не берегут ради нужных ответов. Тело можно залечить потом, тогда как деньги желательно начать получать, как можно скорее. И чем строптивей девушка, тем под более изощрённых подонков ее подкладывают. Лечить их истерзанные тела и затирать воспоминания я и просил Эльзу. Только ей я мог доверять настолько, что не боялся возможных слухов или огласки. Не все мои спасенные девочки работают в борделях. И им желательно не открывать тщательно хранимой тайны. Для них муж становится «вторым» мужчиной в жизни. А первый… всегда можно придумать несчастную любовь, или надругательство в грязной подворотне, случившееся в соседнем городе, куда она прибыла на ярмарку много лет назад. Или и того проще, можно назваться вдовой, купив в мелком храме подложный документ. В такой ситуации подходит любая ложь, ведь она будет куда краше правды, о которой они мечтают никогда не вспоминать.
— Понимаю. Но вы говорите, что работали с ней в прошлом? Что изменилось?