— Иначе… Да, скорее всего, так и было. У Фальрана была своя особая точка зрения. Он видел в тебе и Лерье своих племянников. Он вас любил, как родных. Обещал всегда быть на вашей стороне, даже если вы оба переймете мою глупую привычку ввязываться в авантюру. А в то время я был очень ветреным.
— Любил друга, любил его жену. Ты же любил и их детей? Я не ошибаюсь?
— Конечно, любил. Закидывал подарками, слушал об их победах и поражениях. Если бы я хоть раз ощутил ответную любовь Малерты, то не посмотрел бы на все, что имел. Наверное, не посмотрел. Сейчас и не знаю, как бы поступил, оглядываясь назад. Но это отрешение и четкая граница дружеских отношений, они помогли мне и дракону не обезуметь от чувств к Лерте. Это спасло меня от сумасшествия. Ничего не связывало меня с истинной, но были ее дети, и вы с Лерье, что и стало моим якорем. Затем начались проблемы твоего брата с контролем. Я не посмел просить Малерту и далее поддерживать вас магией, совести не хватило, а если бы в тот раз я настоял… впрочем, разве это сейчас важно? Время давно ушло. Зачем теперь предаваться раздумьям.
— Согласен. Но для меня странно думать о том, что у меня есть мать. Пусть и условная, но эта женщина помогла мне родиться. В каком-то смысле она любила меня, в другом случае я бы не жил сейчас. Ведь магия драконов вредная, она не смогла бы принять магию безразличной к мне женщины.
— Да, Малерта любила вас, хоть и не могла показать свои чувства открыто. Ведь двор не дремлет. Некоторую теплоту к вам сплетники могли принять за уважение, но вы привязались бы к ней очень быстро. Сам должен понимать, дракон принял бы ее, как вашего единственного донора. Ты никогда не думал, почему при всей дружбе с Фальраном, мы никогда не общались с Малертой?
— Как-то не задумывался над этим, — неопределенно пожав плечами, я и сам удивился.
Для меня это было неожиданным открытием. Я знал про семью друга отца, он много раз рассказывал о детях, кажется, даже знакомил с ними, но все так и обошлось смазанной встречей на каком-то небольшом мероприятии. А вот саму леди Ранев я не видел в прошлом достаточно близко, чтобы распробовать ее магию.
— Я ее даже плохо помню. Какую она носила тогда прическу, как держалась в обществе. Смутный образ в воспоминаниях, и все.
— Вот именно. Лерта желала вам с Лерье свободы. Планировала поставлять магию в предметах, но вмешалась судьба.
После разговора я заперся в своем кабинете и долго думал в одиночестве.
Как мне теперь быть? Как общаться с Ириденом — братом по материнской линии. Как смотреть в глаза Эльзе, которой принес столько боли? Ну и друг… может быть, не брат по крови, но по духу точно. Я подвел их всех своими требованиями и амбициями. Едва не погубил счастье тех, кто мне близок.
Как же это неправильно и противно, осознавать, насколько несправедлив этот мир, подаривший отцу любимую женщину, связанную с близким другом и соратником. Принц и король, по мнению многих, всесилен и не ограничен никакими правилами, как приличия, так и морали… Дедушка и бабушка выбрали путешествия, передав страну сыну, да и не стали бы они вмешиваться в дела взрослого и самостоятельного сына, а теперь и внуков. Этакая вседозволенность не нравилась мне, и я не любил общаться с ними. Ведь отошедшие от дел драконы не осознавали до конца, насколько это тяжелый труд — править, неся ответственность за каждое слово.
Пережив оставшиеся пару дней, пролетевших неожиданно быстро, я принялся встречать гостей, выслушивая их лесть, похвалу, и конечно, просьбы. Сегодня они меня все раздражали. Жужали надоедливыми мухами, отнимая шанс поговорить с той, кто на самом деле мог стать мне мамой. Моим глотком пьянящей свободы.
Я нес заученный бред на награждении, раздавал ордена, восхвалял, приукрашивал подвиги достойных и слегка угрожал остальным. Я мечтал оказаться наедине с герцогиней Ранев, и поговорить откровенно. Будет ли она готова общаться со мной сейчас, спустя годы после того, как я вел себя словно засранец? Хотя… Лерье же она приняла. Не отказала стать донором магии, не отталкивает его.
Сама Малерта Ранев оказалась настоящей красавицей, словно красота с годами становилась лишь выразительнее. Гордая посадка головы, прямая спина, степенный шаг. Настоящая леди, что знает себе цену.
Я ждал момента, когда смогу пригласить ее на разговор в кабинет, где смог бы не думать об окружающих.
Мое нетерпение приметил Ириден, спросив прямо, с чего бы я такой напряженный сегодня.
— Все сложно. Узнал я сегодня, что твоя мама когда-то давно помогла отцу, хочу отблагодарить ее. Если не деньгами и землями, то хотя бы словами, — я неопределенно повел плечами и в очередной раз снисходительно улыбнулся.