— За пределами дома? — прикинув, что до дома герцогини я в любом случае не успею добраться, я назвал имя еще одного родственника, с которым малышка могла быть откровенна — Лорд Ириден в городе?
— Не могу знать, — в очередной раз ответил мне он, но в этот раз добавил нехотя. — Неделю назад был, но каковы его планы, я знать не могу, ведь служу моей леди. И никому иному!
— И на этом спасибо. Передайте графине, что я приходил и хотел с ней поговорить. Пусть сообщит в часть, когда мы сможем увидеться. Не напрямую мне, а маркизу Нерверу. Писать и контактировать со мной для нее теперь не безопасно.
— Я так и сделаю, когда увижусь с ней. Всего вам хорошего, лорд.
И вроде все, что сказал охранник, было в рамках допустимых приличий, но я ощущал себя выставленным за дверь попрошайкой. Ощущение крайне неприятное, впервые мной испытанное в доме истиной.
Велев ехать в дом герцога, я принялся прикидывать, как именно Эльза смогла ускользнуть из столицы. Почему Ульрос не сообщил мне? Или он сам ничего об ее отъезде не знает? Если так, то у малышки могут быть серьезные проблемы. Нарушать установленные веками правила могли позволить себе лишь избранные привилегированные единицы. А если вспомнить, что сам король Ульрос от графини Кенверской не в восторге, то непокорность моей невесты придется смывать хорошей дозой крепкого алкоголя мне самому. Ведь публично отчитать Эльзу я королю не позволю. Пусть лучше будет страдать моя собственная печень, чем неприятный разговор на виду у всех прихлебателей дворца. А ведь он так и поступит, желая укрепить свою власть над моей избранницей.
И сделает это из элементарной драконьей вредности!
Прибыв на место, я, как и в прошлый раз, зашел с главного хода и попросил проводить меня к хозяину, не встретив препятствий. Разница была лишь в том, что маскировку я скинул лишь перед самим лордом.
— О как, — откинувшись на спинку своего кресла, произнес герцог. — Вы уже перемещаетесь по столице, примеряя личины ваших подчиненных? Что вас так гнетет, раз свое лицо видеть в зеркале не желаете?
— Не важно, как я перемещаюсь! Где Эльза? Как я могу с ней связаться? — разозлившись, выпалил я.
— Никак, — с неприкрытым злорадством ответил мне Ириден. — Моя сестра не хочет вас видеть и слышать. Более того, не желает с вами сталкиваться даже случайно, ходя по одним и тем же улицам.
— Куда она уехала? Вы не имеете права препятствовать нашему общению!
Потеряв контроль, я взревел и стал оборачиваться драконом. Процесс начался столь неожиданно и спонтанно, что я упустил секунды, когда мог приказать своему черному подселенцу. Помощь пришла в последний момент, откуда я ее не ждал. И не думаю, что вмешиваясь, лорд Ранев думал о моем комфорте. Скорее, ему было жаль собственный дом и благоустроенный кабинет, не рассчитанный на тушку взрослого дракона.
Вытащив откуда-то горсть песка из драконьих гор, он кинул его в меня. Не подул, посылая несколько крупиц, как делали малышам матери, не желая потом гоняться за крылатым ребенком, а именно кинул полную горсть в окружившую меня дымку. Из-за такой дозы меня несколько десятков минут корежило на его ковре от боли.
За это время он спокойно закончил читать какой-то договор, поставил на нем свою подпись. Потом написал письмо и запечатал послание в конверт.
Я же лежал, мучился от судорожной боли, и смотрел на Иридена по-новому.
Жестокий и сильный. Он не боялся меня сейчас, даже не обращал внимания, как на предмет интерьера.
— Вы пришли в себя? — покончив с делами, спросил он отрешенно.
Как разговор о погоде с продавцом газет, право слово!
— Что, даже воды не предложите? — съязвил я, сглатывая вязкую слюну и смачивая ей саднящее горло.
— Только если с настойкой зверобоя, — усмехнулся он, откидываясь на спинку своего кресла.
— Даже так?
Настойка зверобоя — не яд для драконов, но болезненная вещь. Выворачивает наизнанку животную сущность.
— А как вы думали? — рассмеялся он. — Моя сестра — не портовая девка. Подобное поведение по отношению к ней я вам прощать не собираюсь. На простил бы, даже будь вы королем или императором.
— У меня была веская причина и приказ… — сознался я.
Не Эльзе, так ее кровному близкому родственнику я поведаю правду, насколько смогу.
— И почему я не удивлен? Все и всегда портят короли, — опять принялся ухмыляться Ириден.
Больше всего меня пугал его холодный взгляд. Так смотрят на врага, но не на того, кому еще недавно пожимал руку.