Уходят.
Саквиль (возвращается с Жюли).…Всадники в самых роскошных одеждах выезжают им навстречу на великолепных конях, которые танцуют под ними. Они стреляют из ружей и испускают крики радости. И вправду, прелюбопытное зрелище.
Жюли. Это, должно быть, великолепно! Мне бы хотелось посмотреть.
Саквиль. Гораздо лучше пойти в оперу.
Жюли. Чтобы меня там носили на руках?
Саквиль. Этот господин Севен очень набожен?
Жюли. Добродетель его вотчина.
Саквиль. Ваша матушка очень его… ценит?
Жюли. Она к нему пристрастна. Вы верно его оценили; это какой-то Тартюф… Он мне отвратителен… А как одеты женщины?
Уходят.
Г-н Севен (возвращается с мисс Джексон). На этот счет маркизе неплохо бы хорошенько задуматься… ибо дядюшка, в конце концов, может жениться… с таким состоянием, как вы говорите, он может найти любую партию, какую пожелает, и тогда наш друг…
Мисс Джексон. Именно это я себе сразу и сказала. Впрочем, этот господин, кажется, очень романтичен и легко может пожелать составить счастие юной особы без состояния. Лорд Тачстоун как раз и женился на ланкаширской крестьянке.
Г-н Севен. Или он может проиграть свое состояние в карты, или разбазарить в дурной компании. Один господин из Морде, с которым я сегодня виделся, рассказал мне, будто полковник сблизился с танцовщицей или с кем-то в этом роде.
Мисс Джексон. Неужели?!
Уходят.
Саквиль (возвращается с Жюли). «Возьми всех моих верблюдов, моих лошадей, моих рабов, но отдай мне Фатиму!» — говорил он мне и лил горючие слезы. Вам бы стало его жалко. Я сказал ему: «Забери свое добро, но уйди от Абд-эль-Кадера и служи султаном у французов». Назавтра он пришел в мой лагерь с шестьюдесятью самыми смелыми всадниками, каких мне только приходилось видеть, и с тех пор всегда верно служил нам.
Жюли. А Фатима? Она была красива?
Саквиль. Я всегда видел ее только под покрывалом.
Жюли. Ну уж!
Саквиль. Это проще всего на свете. Я не любопытен.
Жюли. Пропустим их.
Останавливаются.
Мисс Джексон (возвращаясь с господином Севеном). Какая прелестная ночь, полковник! Вы бывали в Англии?
Саквиль. Когда-то, мадемуазель.
Жюли. Мисс Джексон, уведите господина Севена. Мне надо посекретничать с господином полковником. И я не хочу, чтобы нас слышали.
Г-н Севен. Поспешим прочь, мисс Джексон! Сколько колкостей будет сказано! (Вполголоса.) Мисс Джексон, вы, возможно, должны будете обратить внимание госпожи маркизы…
Уходят.
Маркиза (возвращается с Луи. Обращаясь к Саквилю). Вы больше не прогуливаетесь?
Жюли. Мы любуемся луной. Действительно, довольно красивый глаз.
Саквиль (Луи, вполголоса). Возьми Жюли под руку… Мои алжирские истории закончены.
Маркиза (в сторону). Нужно поговорить с ним… Это покажется притворством. (Громко.) Я утомлена; полковник, давайте присядем.
Садится.
Саквиль (в сторону). Наконец-то! Ну же, смелей!
Садится.
Маркиза. Господин Севен, господин Севен!
Саквиль (в сторону). Опять Севен.
Г-н Севен (возвращаясь с мисс Джексон). Сударыня?
Маркиза. Уведите Жюли и господина Луи посмотреть на лебедей, вон туда. Мисс Джексон, пойдите с ними. Скажите Жюли, чтобы как следует прикрыла плечи. Возле водоема довольно свежо… И чтобы она больше не падала, мисс Джексон!
Луи (обращаясь к Жюли). Мне бы очень хотелось знать причину всех этих «охов» и всех этих «ахов», что вы издавали, беседуя с моим дядюшкой.
Жюли. Он рассказывал мне о прекрасных вещах. (Г-н Севен что-то ей шепчет.) О, как это скучно! Это надолго? Идемте, мисс Джексон, пусть эти господа поговорят о политике.
Уходит с мисс Джексон в сопровождении Луи и г-на Севена.
Маркиза, Саквиль.
Маркиза (после паузы). Как приятно… и одновременно грустно… увидеться после стольких лет…
Саквиль. Особенно грустно, сударыня, для того, кто после долгого изгнания обрел лишь холодный прием.