Саквиль. Вы все сами устроите; но вы заботитесь о благополучии Луи и совсем не думаете о счастье его дядюшки. Скажите, нарушились бы ваши планы, если бы у нас и наших детей был один дом? В вас ваша дочь обрела бы пример, которому должна следовать добродетельная женщина. А я научил бы Луи любить свою жену…
Маркиза. Опять! Ах, полковник, да задумайтесь, мне за сорок — и снова вступать в брак? Что скажут в свете?
Саквиль. Какое нам дело до света?
Маркиза. Все женщины, с которыми я вижусь, осудят меня. Вы сами знаете, надобно жить ради людей, которые нас окружают. У меня свои привычки… свое общество… это моя жизнь.
Саквиль. Ничего бы не изменилось… У вас бы стало одним слугой больше.
Маркиза. Нет, друг мой. Я понимаю, сколько благородства и истиной преданности во всем, что вы говорите; но я существо, сломленное бурей… Я могу предложить вам лишь нежную дружбу… О, господин Саквиль, поистине это слишком нелепо для таких пожилых людей, как мы…
Саквиль (опрокидывая стул). Вот таковы парижские дамы! Они дадут человеку умереть, лишь бы не показаться нелепыми!
Маркиза. Не ломайте моих стульев.
Саквиль. Вы шутите, коль заставляете меня столь жестоко страдать!
Маркиза. Не выходите из себя, друг мой, это объяснение для меня довольно болезненно. Сказать ли вам все?.. Эти ужасные сплетни… которые ваш столь благородный отъезд заставил утихнуть, вновь поднимутся в случае свадьбы! О, Боже мой!
Саквиль. Если кто-нибудь…
Маркиза. Нет и нет, друг мой. Вновь выходящая замуж маркиза де Монришар… Подумайте, что будут говорить… К тому же не я ли публично выразила свое мнение о вторых браках?
Саквиль. Как? Публично?..
Маркиза. Ах, и правда, вы ведь не читали моей книги «Об обязанностях женщин». Надо было послать вам ее. Боже мой, у меня остался лишь экземпляр мисс Джексон… Но будет второе издание…
Саквиль. Однако что может сделать эта книга, если…
Маркиза. Не мучайте меня, друг мой, не будьте смешным. Лучше взгляните на этих двоих влюбленных детей, направляющихся к нам. Сколь они хороши, взрослы, молоды! Не ощущаете ли вы себя счастливым их счастьем… глядя, как они любят друг друга?
Возвращаются Жюли с Луи, мисс Джексон и г-н Севен.
Саквиль, маркиза, Жюли, Луи, мисс Джексон и г-н Севен.
Жюли (обращаясь к Луи). Вы не знаете, что говорите! Победит Уайтфут.
Луи. Ставлю дюжину перчаток, что победит Маскара.
Жюли. Согласна!
Г-н Севен. Госпожа маркиза, уже поздно; мне следует откланяться. Завтра с утра я пойду к издателю и увижу тех бедняков, о которых вы знаете.
Маркиза. Вы сама доброта, господин Севен; но послушайте, недостаточно быть несчастным, надобно прежде убедиться, что эти люди живут честно.
Г-н Севен. Поэтому я прежде намерен заглянуть к аббату Баллону.
Маркиза. Это самое верное. Все, что вы сделаете, будет во благо. Прощайте, мой дорогой господин Севен.
Луи. Дядюшка, пора и нам подумать об отдыхе.
Жюли. Уже? Боже мой, как я ненавижу людей, которые рано ложатся спать! Я столько хотела вам сказать, полковник. У вас наверняка есть арабские скакуны. Покажите их мне. Говорят, я наездница не хуже Каролины.
Луи. Это правда.
Саквиль. В Париже у меня нет лошадей.
Жюли. Ну и ладно! Вы здесь тоже найдете животное, которое заставит вас попотеть. А вот ваш племянник предусмотрительно воздерживается от езды… Вы увидите, что я в состоянии совершать набеги с вашими солдатами. Маменька, когда-нибудь мы все отправимся в Африку, чтобы встретиться с этим… (Саквилю.) Как вы говорите?
Саквиль. Сиди-Хамданом.
Жюли. Как угодно, но я не беру на себя роль проводника. Полковник пригонит уж не знаю сколько племен, которые доставят нам страусовые перья и финики и устроят нам неожиданности. Вы прибудете, господин Севен, и станете проповедовать арабам… А вы, господин де Саквиль-младший, будете на месте изучать вопрос колонизации. Мы с полковником обстреляем табор бедуинов и продадим мисс Джексон Абд-эль-Кадеру.