Василий. Вы хотели бы снова иметь перегонные аппараты, как бывало?
Первый атаман. Всяк тем дорожит, что ему принадлежит.
Василий (Федору, тихо). Недовольны, шельмы. (Громко.) Ну что же, друзья, обратитесь к царю; конечно, он дозволит все, о чем вы попросите. И когда вы станете сами гнать свою водку, мы приедем к вам ее пить и есть осетров.
Федор. Коли Семен Годунов дозволит нам отправиться в путешествие.
Первый атаман. Вам нужно дозволение, чтобы идти куда вздумается?
Василий. А как же? Или ты принимаешь нас за ничтожных людишек?
Первый атаман. Видишь ли, батюшка, я не променял бы мою баранью шкуру на твою шубу из черной лисы, коли бы мне пришлось носить ее в Кремле… Но не патриарх ли это входит? На колени, дети, и попросим его благословения. Может, я и ошибаюсь, но это все, что мы принесем с собой в курень.
Те же, патриарх Иов в сопровождении Юрия в монашеской рясе.
Атаманы. Пресвятой отец, благословите нас, бедных грешников!
Иов (Юрию). Взгляни, сын мой, на смирение этих воинов. Эти казаки, коих ты так боишься, истинные православные христиане, поверь мне. Вчера я дал тебе прочесть легенду о сотском, который спасся, ибо уверовал. Господь призовет этих храбрых атаманов в свою охрану.
Федор (Шуйскому, тихо). И да охранит он их в свое удовольствие!
Иов. Князь Федор Иванович, вы учинили большой скандал.
Федор. Я, пресвятой отец?
Иов. Вы соблазнили Марию Александровну, дочь честного дворянина этого города. Вся семья в слезах пришла ко мне просить справедливости…
Федор. А не дал ли я им денег, мехов и кусков парчи?
Иов. Да, но честь семьи, князь, кто смоет с нее это пятно? Научитесь ли вы когда-нибудь управлять своими страстями?
Федор. Я молод, пресвятой отец. И вы знаете, что государь не дозволяет мне жениться[29].
Василий. Те же запреты существуют и для меня; но я соблюдаю седьмую заповедь. Что это за юноша с вами, пресвятой отец?
Иов. Юный сын Украины, которого латинисты преследовали, дабы заставить поддаться ереси. Господь осенил его. Он убежал и явился ко мне молить об убежище. Ежели по воле Божьей он приобретет большие знания, то составит гордость православной церкви. У него прекрасный почерк, пригодный для моих занятий. Ему знаком польский язык, и при его посредстве я надеюсь распространить свет среди наших братьев, притесняемых королем-безбожником.
Василий. Он кажется смышленым.
Иов. Главное, он набожен и послушен.
Входят Борис и Семен Годуновы.
Те же, Борис и Семен Годуновы.
Федор (Василию, тихо). У государя мрачный и озабоченный вид. Горе нам!
Борис (Семену, тихо). Ты говорил, Смирной Отрепьев сегодня будет здесь, а его нет.
Семен. Он извещал меня, что покидает Углич и что его гонец опередит его всего на несколько часов. С той стороны все спокойно, поверь мне, государь. Вот депутация с Дона; я думаю, хорошо было бы принять ее, особенно учитывая то, что ты знаешь об их настроениях.
Борис. Пусть подойдут.
Семен. Атаманы, падите ниц у трона вашего повелителя, государь хочет даровать вам эту милость.
Первый атаман. Отец наш милосердный, атаманы, старейшины и все донское войско послали нас бить перед тобой челом. Войско донское, как тебе ведомо, это часовой, берегущий Русь от татар. Оно всегда верно охраняло твой трон, охраняет и будет охранять его впредь. Недавно, отец наш, какие-то офицеры пришли в наши села. Они говорят, ты их послал. Они говорят, что древние обряды наших отцов плохи и их надобно менять. Они говорят, что казак не должен гнать водку, которая поддерживает его в походе на священную войну. Что право ее продажи принадлежит купцам. Все наши старейшины, отец наш, толкуют, что такого никогда не бывало во времена твоих славных предшественников. Потому и пришли мы смиренно умолять тебя соизволить сохранить за твоим верным войском льготы, которыми оно пользовалось с незапамятных времен.
Семен (посовещавшись некоторое время вполголоса с Борисом). Государь и великий князь всея Руси, ваш господин и повелитель Борис Федорович выслушал ходатайство вашего войска донского. Он отвечает, что его законы должны смиренно соблюдаться всеми подданными его обширной державы; что казаки злоупотребляют данными им правами; что еще недавно и вопреки его специальным установлениям они совершили набег в земли татарского хана, союзника и вассала царя. Государь хочет, чтобы пленники были отпущены, а виновные понесли кару.
29
Борис желал истребить все благородные семьи и запрещал князьям из рода Рюриков жениться без своего разрешения.