Иов. Что же случилось в Угличе?
Те же, Семен и Смирной Отрепьев.
Семен (входя, Борису). Наконец Смирной Отрепьев прибыл; он ждет твоих приказаний.
Борис. Пусть войдет. Ну что, Смирной, какие новости?
Смирной. Государь, в Угличе спокойно. Часу мне было довольно, чтобы укротить нескольких безумцев, которые могли соблазнить доверчивую чернь. Все сводится к бабьим сказкам, которые рассмешат тебя. Один купец принимал в своем доме молодого запорожского казака, и ему примстилось, что в его чертах он углядел сходство с почившим царевичем Дмитрием. Старая мамка князя, судя по всему сумасшедшая, заявляет, что узнала его… Молодой монах… вел странные речи в кабаке…
Борис. Странные?
Смирной. Могу сказать: преступные… Мамка, купец и несколько пьяных уже по дороге в Пелым… Монах заботами настоятеля святого Сергия понес суровое наказание…
Борис. А запорожец?
Смирной. Его пока не смогли сыскать. Уходя из Углича, он говорил, что направляется в Москву; но такие, как он, сам знаешь, всегда имеют обыкновение соврать, дабы скрыть свои намерения. По мне, так он пытается пробраться в Литву или к запорожцам; но граница хорошо охраняется, там я его и поджидаю.
Борис. Как звать того купца?
Смирной. Некто Шубин.
Борис. Человек, которого я осыпал благодеяниями!.. А монах?
Смирной. Это болтун, которого вино заставляет говорить тысячи нелепиц…
Борис. Имя его, имя?
Смирной. Увы, повелитель… да пощадит твой гнев безумца… Это мой племянник Григорий.
Борис. Что мне за дело? Никаких поблажек.
Смирной. Двести ударов кнутом… застенок… его полное раскаяние… Государь, разве не довольно этого, дабы остудить твой гнев?
Борис. Нет, я хочу его видеть. Где он?.. Патриарх! Кто этот отрок, которого вы привели? В какой семинарии его взрастили? С тех пор как я вошел в этот покой, я постоянно встречаю его горящие, словно волчьи, глаза, прикованные к моим… Уж не хочет ли он заворожить меня, как финские колдуны? Юноша, разве тебе не ведомо, что в присутствии твоего повелителя тебе должно опускать глаза и склонять чело долу?
Иов. Всемилостивейший государь…
Юрий. Государь, мои глаза никогда не зрели монарха. В присутствии единственного христианского монарха на земле, защитника православной веры, глаза мои невольно направляются к тебе, аки очи умирающего к вратам рая.
Иов. Это набожный и преданный сирота, государь, коего скромность превыше его возраста.
Борис. Юноша, выходя из этого дворца, укороти свой язык, коли хочешь уберечь себя. Семен, патриарх, и ты, князь Шуйский, и ты тоже, князь Федор, ступайте за мной в кабинет.
Юрий (в сторону). Бедный Шубин! Лес рубят, щепки летят.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Монастырь в Литве на границе с Россией.
Юрий, литовский монах.
Монах. Здесь тебе нечего опасаться, коли ты покинул Россию против своей воли. Ты на литовской земле. Твой настоятель тщетно будет требовать тебя. Ты молод; да будет небесам угодно, чтобы, попав в католическую страну, ты проникся благодатью. Говорят, ваши настоятели тираны. Ты увидишь нашего и сравнишь. А пока отдохни; ты выглядишь, словно совершил долгий путь.
Юрий. Большое спасибо, отец мой… Россия вон там, я думаю?
Монах. Граница проходит по этому ручью. За ним московская земля.
Юрий (сам себе). Я еще вернусь.
Монах. Что говорят и что поделывают в том краю, откуда ты пришел?
Юрий. Я всего лишь бедный дьякон и ничего не знаю о том, что творится в миру.
Монах. Здесь полагают, что ваш Борис хочет возобновить войну и отобрать у нас ливонские земли; но он не захочет напороться на копья наших гусар.
Юрий. Я думал, Борис друг вашего короля.
Монах. Друг! Как бы не так! Он боится и ненавидит его и не упускает ни одной возможности навредить ему. В один прекрасный день его величество потеряет терпение.
Юрий. Сигизмунд — воинственный монарх?