— Хочу тебя, Феликс, очень сильно хочу, — пробормотала, когда воздуха в лёгких не осталось и пришлось оторваться от его губ. — Возьми меня.
— Маленькая моя, я не уверен что буду нежен.
Мне импонировала его честность, но как же больно слышать отказ.
— Я не хочу нежно, — умоляла его. Ведь знала, что ему уже тесно в штанах. Ещё в столовой заметила, как сильно он мечтал уединиться со мной. Нельзя было не заметить его возбуждение, поэтому понятливые хозяева так легко их и отпустили, не став мучить долгими расспросами.
— Нет, Виола, ты хочешь. Так что сначала в душ.
Да кому нужен был этот душ?! Я бы возмутилась, если бы Феликс мне позволил, но его ласковые губы опять накрыли мой рот, отняв возможность здраво мыслить. Мир словно в розовый туман погрузился. Я молила, чтобы он меня взял? И он брал — языком, глубоко и страстно, то напористо, то дразняще. И я извивалась, лишённая возможности освободиться. Мои руки были прижаты к стенке душа над головой.
— Сладкая моя девочка. Позволь тебя раздеть.
Феликс не спрашивал разрешения, а играл со мной, он прекрасно знал, как действовал его голос на меня. Я была безоружна перед ним и покорна. Медленно приподняв подол, Феликс умудрился огладить мои ноги везде, даже между ними, лёгкой и быстрой лаской. Я трепетала от предвкушения. Сняла туфли, которые гулко упали рядом на дно кабины.
— Хочешь меня раздеть? — шепнул любимый, жадным взглядом охватив моё тело, прикрытое лишь нижним бельём.
Я не задумывавшись кивнула. Хотела ли я? Лучше бы спросил, могла ли. Руки так нещадно дрожали, что элементарно расстегнуть его рубашку удалось с трудом. С ремнём на поясе пришлось и того хуже. Но Феликс терпеливо ждал. Он опирался руками по обе стороны от моей головы и любовался мной. Его взгляд ощутимо ласкал моё лицо, и я смущалась, но упрямо расстегнула его брюки. Поймала его обжигающий взгляд и стянула их вниз, а Феликс с улыбкой прошептал:
— Ты такая красивая.
— Ты тоже красивый, — сделала я ему комплимент, ласково и смело обхватив эрегированную плоть. Меня словно током пробило.
— Виола, сначала раздень меня полностью, потом поиграешь.
Феликс уверенно отстранил мою ладошку, а я усмехнулась. Он был прав. Лучше снять с себя ограничения приличия. Обнажиться полностью друг перед другом, чтобы ничто не мешало предаваться любви.
Когда я сама сняла с себя бельё, Феликс убрал наши вещи на полку и закрыл дверцу вместительной кабинки. Неистовство охватило нас, стоило лишь кончикам пальцев соприкоснуться. Мы переплели наши пальцы. Подняв руки над моей головой, Феликс вжал меня своим огромным телом в холодную стенку кабинки. Он брал меня своим языком так яростно и страстно, что я плавилась и уже готова была кончить всего лишь от поцелуев, ощутив, как тесно прижалась его разгорячённая плоть.
— Как же я соскучился, ласковая моя, — шептал мне Феликс, а я стонала, извивалась для него, низ живота горел в огне, и всё что мне нужно было — это он во мне.
Его жадные губы блуждали по моему лицу, клеймили кожу на груди и плечах. Я, запрокинув голову, слизывала капли воды, стонала, когда Феликс искушающе томно ласкал мою грудь. Бёдра двигались в своём ритме пламенного танца, и я готова была рычать от натянутых нервов, я хотела разрядки, хотела окунуться в экстаз с головой. Но всё было слишком медленно, пронизывающе, отдавало болью.
— Феликс, возьми меня, прошу. Я не могу больше ждать.
Но он словно не слышал меня, упивался моим телом, и я злилась, срывалась с остроты ощущений. Он был на грани, я чувствовала это, я тоже хотела оказаться с ним на пике блаженства. Но любимый всё медлил, мучил меня своей нерасторопностью, доскональностью. Он хотел вылизать меня, а я хотела другого!
— Феликс, — требовала, пыталась высвободить свои руки.
— Рано, — отозвался любимый, но я была иного мнения.
Прикрыв глаза, дала себе передышку, чтобы собрать свою волю в кулак, не реагировать на требовательную и волнующую ласку и вспомнить его уроки. Холодная рассудительность гасила возбуждение.
— Возьми меня сейчас же, Феликс. Или уходи.
Я дала ему выбор, так как остро нуждалась в том, что он отказался мне дать. Я слишком долго боялась его потерять, чтобы терпеть сейчас голод своего тела.
Феликс
Альбинос прикрыл глаза, уткнувшись лбом в упругий живот любимой. Его член дёрнулся от холодного приказа. Сладкая дрожь прокатилась по нервам. Возбуждение достигло предела. Феликс медленно поднял взгляд на Виолу и улыбнулся ей.