— Проснулась? — мягкий знакомый голос с волнующей хрипотцой раздался справа.
— Вы кто? — сипло спросила, мысленно застонав, так как совершенно не помнила имени манаукца.
Красные глаза и его голос — вот что чётко врезалось мне в память, и больше ничего. О чём мы говорили? Почему я оказалась прикована к кровати? Я очень надеялась, что это не моя гениальная идея устроить ролевые игры. Ведь спьяну я способна на многое. Но не предложить же себя мужчине? На этом у меня был пунктик, чем я гордилась собой. Как бы я ни захмелела, спать не стану по доброй воле. А значит, сейчас я здесь точно не по своей.
— Я Крум, — представился мужчина, а у меня вырвался стон от шока.
— Обалдеть. Это что же получается, ты меня похитил? И зачем? Чтобы изнасиловать?
Рвущийся плач сдавил горло. Только не это. Как я могла вляпаться в такую историю? Я начала неистово дёргать и руками, и ногами в желании освободиться. Я ему так просто не дамся! Нет, нет и ещё раз нет! Буду бороться до конца за свою девичью честь.
— Разве тебя эта мысль не заводит?
Вздрогнула, услышав шёпот у самого уха. Усмешка в голосе мужчины обожгла внутренности. Страх, пронзительный и сильный, не давал вздохнуть полной грудью.
Да он псих! Ужасная догадка пронзила страхом. Я многое читала о манаукцах и знала, что надо держаться от них подальше. Какими бы сладкоголосыми они ни были, но дикий и опасный нрав у них не отнять. И если он оскорбился моим предсмертным ответом, то…
— Мамочки, — всхлипнула очередной раз, когда горячая рука накрыла мою обнажённую ногу.
Я могла поклясться, что одета. Платье и нижнее бельё, которые я вчера так тщательно выбирала, были на мне. Но куда делись чулки? А ладонь медленно подбиралась к подолу, и меня замутило от страха. Голова от похмелья ужасно ныла и мешала придумать способ спастись от сбрендившего фаната.
— Ну как? — шептал рядом извращенец. — Твои трусики намокли?
— Что? — ахнула я и замерла, не в силах осознать то, что слышу.
— Ну как же, — притворное возмущение ещё больше подвело меня к мысли, что надо мной издеваются. А затем я услышала то, от чего хотела провалиться сквозь пол прямо в объятия прожорливого космоса. Этот ублюдок начал читать пролог к моей новой книге «Порочная плоть». Я взвыла, мечтая, чтобы у меня приключился сердечный приступ.
— «Она почувствовала горячую ладонь на своей коленке, и её лоно сжалось в предвкушении жёсткого проникновения каменного члена. Её трусики намокли, и она чувствовала это».
— Заткнись! — не выдержала я и вскричала, не в силах слушать то, что написано дальше.
— Виола, Виола, откуда эта порнуха у тебя в голове, ты же никогда такое не писала?
— Заткнись, — всхлипнула я, стыдясь как себя, так и того что написала.
Да, никогда раньше я не опускалась до столь откровенно пошлых словечек, но именно они заводят читательниц. Но у меня язык отсохнет, если я сейчас начну оправдываться перед этим Крумом.
— А это, — продолжал измываться маньяк, вкрадчиво шепча чуть ли не в ухо. — «Она молила его трахнуть себя, хотела, чтобы он вонзил свой член…»
Меня всю трясло от омерзения…
— Да, да, член, каменный и очень большой до самого упора. Милая, да он порвёт ей внутренности!
И столько праведного возмущения в его голосе, что стало стыдно за себя. Да какая ему разница, что я написала? Главное, чтобы было возбуждающе. Это же эротика, в конце концов!
— Это рассказ, — простонала я.
— И что, нужно отходить от реальности? Хочешь проверить на себе, что чувствует женщина, когда в неё входят резко и до упора?
Я дрожала от ужаса. Он что же, меня обозвал недотраханной девственницей, а теперь решил дотрахать? Нет, просто оттрахать! О господи, только не это!
— Нет-нет, прошу, не надо, — надломленно зашептала, уже не сдерживая рыдания.
— Тихо-тихо, — его пальцы коснулись моей щеки, стёрли слёзы. Тихий смех подлил масла в мою ненависть. Урод! Какой же он урод! — Я не трону тебя, клянусь. Просто хотел показать тебе, как ты была не права, чтобы на своей шкуре почувствовала настоящие эмоции от ситуации, в которую ты кинула свою героиню. Она же не нимфоманка, а обычная женщина, как ты.
— Ты сбрендивший придурок, — не выдержала я его издевательски покровительственного тона. — Да что ты можешь знать о том, что чувствует женщина? Самый умный?
— Виола, Виола, если будешь так вести себя, мы продолжим. Ты должна проникнуться атмосферой своей истории, испытать ту гамму удовольствия, что приготовила для своей героини.