Нет, Георгием Александровичем руководили не личные обиды, когда он писал это письмо. Он болел за общее дело, за тех трудящихся Чимкента и области, которые решили провести свободное время в путешествии по родному краю и доверились вполне солидной организации.
Могут сказать: но почему же товарищ Столяров, минуя местные организации, сразу стал бомбардировать центральную печать?
Нет, не сразу. Обращался он и в местные организации. Писал докладные директору бюро путешествий Забродину. Тот всякий раз докладывал Фуфаеву. А Фуфаев складывал эти докладные в новый письменный стол. Стол большой, ящиков много.
Написал Столяров письмо в ГАИ: «Товарищи дорогие, грабят же водители государственную казну, занимаются частным извозом, на казенных машинах. Остановите их!»
В ГАИ ему сказали:
— Все это хорошо. Но было бы еще лучше, если бы вы на месте, так сказать, преступления составили бы акт и нам бы его передали. Вот это другое дело.
В следующую свою поездку Георгий Александрович так и сделал. Он составил акт, дал его подписать туристам, указал их адреса. И отправил акт в ГАИ.
Оттуда он получил официальный ответ. На бланке.
«…Материал на нарушение со стороны водителей нами направлен по месту их работы для принятия соответствующих мер к виновным.
О принятых мерах вам сообщим дополнительно. Зам. начальника ГАИ Галимов».
Ни о каких «принятых мерах» Столярову никто не сообщал по той простой причине, что сообщать было нечего.
Так что, как видите, Столяров не сразу, не вдруг решился написать в редакцию газеты.
Редакцию письмо это заинтересовало. Оно было поставлено на контроль. А копию послали в Чимкентский областной комитет народного контроля с просьбой проверить, в чем там дело.
Спустя некоторое время редакция получила ответ из Чимкента:
«Письмо о непорядках в областном Совете по туризму проверено. Факты, изложенные в нем, подтвердились. По просьбе руководства Облсовпрофа справка проверки направлена для рассмотрения и принятия мер в их адрес».
Ответ пришел в редакцию в конце января. Но вот минули февраль, март, наступил апрель, а Облсовпроф почему-то молчит. И тогда редакция командирует своего специального корреспондента в Чимкент. Спецкор встречается с товарищами, которые занимаются здесь туризмом, интересуется: может, положение уже изменилось и порядок наведен?
— Так точно! — бодро рапортуют одни.
— Ничего подобного, — говорят другие, — все осталось по-прежнему.
И они рассказывают о том же самом — о грубости и хамстве водителей, о поборах, о грязных салонах, опозданиях с подачей автобусов, срыве экскурсий. Причем приводят самые свежие факты.
И вот спецкор беседует с председателем облсовпрофа. Он задает председателю вопросы, а председатель вроде бы и вовсе не понимает, в чем, собственно, дело:
— Мы же приняли решение.
Спецкора знакомят с протоколом заседания президиума Облсовпрофа, и по мере того, как он его читает, до него доходит, почему это решение не направили в редакцию, — стыдно. Ни о присвоении водителями-энтузиастами пятисот сорока рублей за «левую» экскурсию, ни о пропаже автомобиля ни слова. Как будто ничего этого и не было вовсе. Ни одной фамилии, ни одного из тех возмутительных, серьезных фактов.
Так, мелкие недочеты — грубость водителей. Отдельных водителей причем. Грязно в салонах. В некоторых салонах, естественно. Воспитательная работа среди водительского состава не всегда, не каждый день, на самом высоком уровне. Вот так. В таком разрезе.
Отсюда и ужасно крутые, до невозможности, меры.
Председателю областного совета по туризму Фуфаеву указать.
Чуете, как запахло жареным? Трепещи, Фуфаев!
Очевидно, после встречи со спецкором председатель Областного совета профессиональных союзов взял голову в руки и подумал. И надумал он вот что. Спецкор еще не вернулся из командировки, а редакция получает от председателя депешу:
«В порядке контроля мы повторно рассмотрим вопрос о содержании и эксплуатации автомобильного транспорта в областном совете по туризму».
Что ж, лучше поздно…
Решение правильное, но почему же непременно надо ждать, когда приедет фельетонист?
1975
КАК БУДТО
В наши дни кино достигло необычайных высот. Кино очень многое может.
Ну, скажем:
— Перебазировать целый административный центр из заокеанского штата куда-нибудь в Черкизово — извольте.
— Двинуть отдельно взятого работника канцелярии на передний край трудового подвига — будьте любезны.