Половодье — период самой оживленной торговли в Восточном Пакистане. Транспортировка по воде обходится намного дешевле, чем по железной дороге или грузовыми автомобилями, и лодки нагружены самыми различными товарами. С севера на юг везут рис, джут и древесину, на которую всегда большой спрос. На север переправляют товары из главного города провинции — Дакки и морских портов. Почерневшие от старости баржи с высокими резными носами пробираются через рой лодчонок, кое-где вдруг затарахтит мотор или послышится шум винта грузового парома, а яхты скользят по воде, как лебеди среди домашней птицы. Но прежде всего в глаза бросаются паруса всех форм и расцветок. Меньше всего, пожалуй, белых парусов. Зато ярко-оранжевые чередуются с зелеными, синими и даже черными. Некоторые сшиты из двух разноцветных кусков, другие напоминают тельняшку. На корме стоит рулевой и, словно играя, двигает массивное приспособление, напоминающее лопату. Когда нет ветра, то явственно слышны ритмичные удары весел и напевные выкрики рулевых, дающих темп. Мускулистые гребцы напряжены, по их лицам течет ручьями пот, а лодка летит вперед, как стрела.
Чаще всего можно встретить небольшие двух- или трехметровые лодки, крытые в средней части круглой плетеной крышей, защищающей от дождя или солнца. С лодкой управляется один человек. Он стоит на узкой корме с длинным шестом и отталкивается от дна. Он перевозит грузы и пассажиров, с удовольствием возьмет на борт туриста и за рупию провезет его по реке или по лабиринту каналов и проливов, под зелеными сводами аллей, по узким протокам среди зарослей джунглей, где недавно проходила тропка. Лодки для многих служат жилищем. В них обитают цыгане. На лодках размещен весь их скарб, иногда даже куры или козы. На корме цыгане спят, на носу готовят обед. Имущественное неравенство заметно даже здесь: вот маленький челнок доживающих свой век стариков, кроме самой лодчонки и нескольких тряпок, им на этом свете ничего не принадлежит. А на соседней лодке вы можете увидеть разукрашенные двери и даже клетку с попугаем.
С цыганами я познакомился вскоре после приезда в Дакку. Однажды вечером, когда я в сопровождении моего приятеля Джасимуддина возвращался домой на рикше, мы увидели в вечернем сумраке женские фигуры, не закутанные, как обычно, с ног до головы. У каждой из женщин на голове был небольшой ящик. «Заклинательницы змей», — толкнул меня в бок Джасимуддин и крикнул рикше, чтобы тот остановился. Джасимуддин подозвал женщин и попросил показать нам свое искусство. Они присели на край дороги, открыли свои ящики и, делая круговые движения руками и монотонно напевая, стали вызывать змей. Вскоре из каждого ящика показалась змеиная голова. Кобры широко раздули свои «капюшоны». Из змеиных пастей торчали острые языки, но заклинательницы продолжали делать пассы, негромко напевая. Я не очень обращал внимание на змей, к ним быстро привыкаешь, здесь они — явление довольно будничное, но пение женщин меня заинтересовало. Я узнал старый бенгальский эпос о Манасе — богине змей. А так как главная цель моей поездки в Пакистан — собирание народных песен, я спросил, где женщины живут, и договорился с Джасимуддином, который ради песен тоже готов идти хоть на край света, что мы завтра придем к ним с кинокамерой и магнитофоном.
Место, где жили заклинатели змей, мы нашли довольно быстро. Их табор состоял из десятков небольших лодок, стоящих на приколе у берега широкого озера в городском предместье Камлапур. Мы выехали довольно рано (еще не было девяти часов) с целью застать заклинательниц, до того как они выберутся в город, чтобы заработать себе на хлеб. Приехали мы вовремя, но записать ничего не удалось.
Шеф этого «предприятия», сорокалетний цыган, — других мужчин ни на одной из лодок не было — заявил, что женщины с радостью продемонстрируют нам свое умение и исполнят весь свой песенный репертуар, но что это будет стоить двести рупий. Иначе он не разрешит им не только петь, но и фотографироваться. Джасимуддин с ним долго говорил, тщетно пытаясь пробудить в нем чувство патриотизма, убеждая, что белый саиб отвезет песни его народа и фотографии в далекую заморскую страну. Мне ничего иного не оставалось, как сделать украдкой пару снимков, полюбоваться утренней возней в порту и вернуться домой.