Батура с неохотой поднялся и пошёл в группе мальчишек в городище.
4.
Там же
Ночью Батуре приснилась белолицая и молодая женщина в белой льняной кофте и красном сарафане. На груди и по сарафану шли, цепляясь друг за друга, знаки, которые дед назвал Яргой.
─ Ты баба Яга? ─ спросил её Батура, который, почему-то вместо страха испытывал к ней какое-то нежное чувство.
─ Нет, я твоя бабушка! ─ улыбаясь, она протянула к нему свои белые руки.
─ Нет у меня бабушки! Говорят, умерла после родов моего отца. Но я всё равно люблю её! ─ на лице Батуры начали наворачиваться слёзы.
─ И я тебя люблю, внучек мой! ─ вспомнив, что ему ещё рано умирать, матушка скрестила свои руки на груди. ─ Ты сегодня не правильно сказал, что ты – Белый Ворон. Твой тотем – Белый Медведь. Его даже люди боятся!
─ Я не знаю. Как-то само это выскочило! ─ признался Батура, удивляясь тому, что говорит.
─ Запомни, это твой тотем! ─ усмехнувшись, произнесла бабушка. ─ Но тебе надо многому научиться, чтобы стать бесстрашным Белым Медведем!
─ А где этому учат? ─ произнёс Батура и почувствовал, как всё его тело и голова напряглись, ожидая ответа.
─ Скажи деду, чтобы отвёз тебя в Мещерские топи к волхву-воину Световиду, чтобы тебе стать характерником! ─ произнесла она, начиная становиться прозрачной. ─ До встречи, внучек!
Утром, проснувшись, он слово в слово произнёс то, что сказала ему бабушка во сне. Увидев, как дед от его слов тут же сел на ближайший пенёк и обхватил свою голову руками, он подошёл к нему и обнял деда, из глаз которого капали слёзы.
─ Вот этого-то я больше всего и боялся! ─ дед поднял к нему лицо, по которому текли слёзы. ─ Значит, тебя твоя бабушка посылает к Световиду?
Батура лишь кивнул головой, не понимая, что случилось с дедом.
─ Что ж, придётся всё рассказать тебе. ─ вздохнув, произнёс он, вытирая слёзы и улыбаясь.
Удивительно, но после вчерашнего, в Батуре что-то изменилось, стало твёрдым, как камень. Теперь он, во что бы то ни стало, решил быть сильным!
И, к удивлению деда, Батура сам начал делать зарядку, бегать по утрам с мальчишками вокруг городища, играть в мяч.
Бронислав, увидев, что на занятия собрались у реки почти все вчерашние слушатели, неожиданно произнёс. ─ Спасибо вам за ваше единство!
И к радости присутствующих, он поклонился им, делая это каждый раз. Они тут же вскочили, поклонились ему и снова сели.
Батура, сидевший на своём месте, с интересом воззрился на своего деда.
─ Не понимаю, почему в жизни так сложилось: дома мать, дед и сёстры гоняют меня как сидорову козу, чтобы я делал как можно больше всего, а здесь дед кланяется и благодарит! ─ подумал он, понимая, что кто-то опять начал его подзуживать, стимулируя его интерес к занятиям. ─ Посмотрим, что интересного нам расскажет дед в этот раз!
─ Сегодня, дорогие мои друзья, мы рассмотрим одно очень важное дело… ─ Батя встал, чтобы видеть каждого из сидящих мальчишек. После вчерашнего события ни одна девчонка не пришла на занятия, но он, казалось, вовсе этим обстоятельством не был расстроен. ─ Это ведическая военная традиция!
Ребята, услышав слово «военная» тут же заинтересованно закрутили головами.
─ В ведической культуре каждый мужчина был воином и охотником, поэтому обряд воинской инициации начинался с самого рождения: повитуха обрезала пуповину наконечником боевой стрелы, тем самым мальчик с рождения готовился стать воином.
Не успел он произнести до конца свою мысль, как все мальчишки начали задирать рубахи и осматривать свои пупы. Батура не был исключением.
─ Ну, так чё? Наконечником обрезали или нет? ─ он осторожно трогал свой пуп пальцами руки, пытаясь понять, наконечником стрелы ему обрезали его или нет. ─ Ничего не понятно! А спрошу-ка я у деда.
─ Деда, скажи, а мне обрезали пуп наконечником или нет? ─ не удержался он, обращаясь с улыбкой к Брониславу.
─ Не сомневайся, наконечником обрезали! ─ кивнув ему головой, подтвердил свои слова дед.
─ А у меня? Меня? Меня? ─ загалдели мальчишки, пробиваясь к Бате с голыми животами.
Батя уже пожалел, что произнёс это, но стойко осматривал животы и кивал головой даже тогда, когда было непонятно. Наконец, довольные мальчишки тем, что они теперь тоже в какой-то степени люди военные, успокоились, дожидаясь того, что им теперь скажет Бронислав.
─ Как только парню нашему исполнялось три года, его сажали на коня, опоясывали мечом и три раза обвозили вокруг двора. ─ произнёс дед, начиная жалеть о том, что завёл этот страшный разговор. ─ И начинали учить мужским обязанностям. Даже прикрепляли к опытному воину.