Первыми ремесленниками, к которым заглянул в открытое большое окно Батура, были четыре человека, занятые плетением лаптей. Лапти в ту пору были традиционной обувью беднейших и средних слоёв населения. Плели их из разного материала, и в зависимости от этого назывались лапти дубовики, ракитники, берестяники или вязовики. Самым мягкими и прочными считали лапти из липового лыка. Это был ходовой товар, так как в лаптях круглый год ходила вся русская деревня, кроме, пожалуй, дружинников и охраны.
Все четверо были так заняты своей работой, что даже не обратили на него своего внимания.
В следующем лёгком домике стоял человек, кроя из кожи по шаблону сапоги для кого-то.
─ Вам нужны сапоги? ─ спросил он, поворачивая к Батуре свою голову и тут же повернулся к коже, увидев отрицательное мотание головой со стороны подошедшего.
─ Ты же знаешь, сапоги – это роскошь для многих людей, хотя и являются самым соблазнительным предметом для мужиков! ─ прокомментировал действия сапожника внутренний голос. ─ Никакая другая часть мужицкого костюма не пользуется такой симпатией, как именно сапог! Ведь и у тебя есть красные сапоги!
Батура кивнул головой ему и перешёл к следующей будке. Увидев трёх человек, один из которых работал на столе, что-то раскатывая скалкой, второй – что-то варил, а третий – тут же подошёл к нему и спросил. ─ Хотите заказать валенки?
Батура тут же отрицательно замотал головой. Человек повернулся и отошёл за ширму: что он там делал – для него так и осталось загадкой. Уже потом, привыкнув к жизни в городище, он узнает, что валенки носить зимой могли позволить далеко не все, потому что стоили они недёшево. Их передавали по наследству и носили по старшинству. Мастеров, изготавливающих валенки, было немного, а секреты этого ремесла передавались из поколения в поколение и были тайной за семью печатями.
А вот то, что делали два мужика и три женщины в следующем домике, Батура понял сразу же, стоило ему заглянуть в широко открытое окно: рядом с ним сидели три женщины и кисточками рисовали на деревянных ложках затейливые рисунки, а мужики время от времени подбрасывали им то, что сделали из дерева. Всё это делалось открыто и радостно, с песнями и прибаутками. Возможно, поэтому у этого места всегда кто-то из покупателей стоял, рассматривая выставленные для обзора ложки. Особой популярностью пользовалось расписные ложки. Блеск золота и киновари ассоциировался, вероятно, с царственной роскошью. Но такими ложками пользовались только в праздник. А по будням довольствовались неокрашенными ложками. Впрочем, и они на рынках были весьма востребованным товаром. На рынок их доставляли в специальных корзинах, которые покупатели опустошали буквально за несколько часов.
В соседнем домике сидели две женщины, девчонка и парнишка, который постоянно крутился возле старика. Они, слыша песни, которые распевали рисовальщицы, подпевали им негромко, плетя корзины вокруг шаблонов для разных товаров.
Напротив них стоял достаточно большой дом с несколькими окнами. Батура решил из любопытства заглянуть туда и не удивился: это было знакомое ещё по жизни в Никольевке льняное ткацкое производство.
Дело было в том, что обработка льняного сырья в то время занимала особое место в традиционных ремеслах. Ведь в то время одежду очень часто шили именно из домотканого льняного полотна. Хлопковые и хлопчатобумажные ткани, которые доставлялись на запад, были китайского фабричного производства и считались очень дорогими, с одной стороны, и не подходящими под степной климат Руси, с другой стороны.
В одном помещении льняные стебли, выдернутые из земли, связывались в снопы. Как правило, это происходило в августе. После этого до середины октября лён сушили. В соседнем помещении его молотили в гумнах, чтобы собрать семена на следующий год, и снова сушили, на этот раз в специальных печах, а потом вымачивали. В другом помещении лён мяли в специальных машинах, трепали и вычёсывали специальными гребёнками. Результат – мягкое, чистое, шелковистое серое волокно. Из волокна делали и нитки. Их можно было отделить в чанах с золой и кипятком или окрасить при помощи растительного сырья в различные цвета. На последнем этапе нитки сушили на солнце или над печкой дома, развесив на жердях. Теперь было всё готово, чтобы начать ткать одежду из льна.
Ткачество на Руси с древних времён было одной из основ ручного производства. Как правило, это было семейным занятием. Не было в городище или селища женщины, которая не умела бы ткать. Ткали холсты из льна или шерсти при помощи ткацкого станка, который хранился в разобранном виде. Перед тем, как приступить к производству ткани, станок заносили в избу, собирали по деталям, и начиналась работа.