Время позднее, парковочные места перед подъездами все заняты, и Евдокимову пришлось оставить машину с тыльной стороны дома, и он пешком продолжил путь. Дом обходил по кратчайшему пути, тропинка через газон вела к отмостке фундамента. Этот путь и стал для Евдокимова классической «узкой дорожкой».
Егор бесшумно нагнал его, несильно, но уверенной рукой взял за плечо, слегка потянул на себя. Евдокимов резко повернулся к нему, рука скользнула под куртку.
— Спокойно, товарищ подполковник! — подался назад Егор и, вскинув руки на уровень плеч, растопырил пальцы — нет у него ничего, можно не бояться. — Фролов!
Евдокимов не стал вытаскивать оружие, но продолжал держать пистолет за рукоять.
— Проблемы у меня, Павел Евгеньевич.
— Ну, слушаю.
— Покушались на меня.
— Опять на меня думаешь? — поморщился Евдокимов.
— А вдруг?
— Я здесь точно ни при чем… Но если еще раз вот так появишься… Достал ты меня, Фролов!
— Павел Евгеньевич, держите себя в руках.
— Кто на тебя покушался? — вздохнул Евдокимов.
— Сказали, что привет от Каплина.
— От Каплина?
— Но сказать можно все что угодно. У киллеров тоже бывают «легенды». У меня была…
— Я никого за тобой не присылал.
Егор качнул головой. Он вроде бы и верил Евдокимову, но в то же время пришел к нему за ответом. А в прошлом году было сделано предупреждение. Если вдруг что, сказал он тогда, разговоров больше не будет. А дал слово — держи. Если так, он просто обязан был сейчас убить подполковника.
Тот, похоже, учуял опасный ход его мысли, рука снова потянулась к пистолету. Но Егор пристально посмотрел на него — не стоит пытать судьбу, говорил его взгляд.
— И Каплин не мог тебя заказать, — продолжил Евдокимов.
— Почему вы так думаете?
— Ему сейчас точно не до тебя. Покушались на него. Он сейчас в больнице, в критическом состоянии.
— Кто покушался?
— У него было много друзей. Но друзья стали врагами. Теперь у него много врагов. Он кинул всех, кого только мог, и сорвал с этого большой куш. Только вот сбежать не успел. По дороге в аэропорт его и подстрелили.
— А Наташа? — встрепенулся Егор.
— Жива. И она жива, и ребёнок. Она в больнице, с мужем. Гордая штучка.
— В смысле?
— Да есть там у нас один, простой как… А ты не знал, что на Каплина покушались?
— Вы думаете, что это мог быть я?
— Да нет…
— А зря, — усмехнулся Егор.
— Не понял, — напрягся Евдокимов.
— На меня и в октябре покушались. Тоже от Каплина.
— От Каплина?
— Ну, это мне недавно сказали. А могли сказать еще тогда… Каплин «заказывает» меня, я об этом узнаю. Моя реакция?
— Ты бы не стал убивать, — задумчиво проговорил Евдокимов. — Голова у тебя не горячая. Ты бы сначала разобрался…
— Это вы так думаете. Потому что знаете меня… Может, это подстава такая?
— Подстава?
— Стреляют в меня, а попадают в Каплина.
Возможно, тогда в лесу Егора и не собирались убивать, а только инсценировать покушение и скрыться с места, оставив после себя след, который должен вывести его на Каплина. Егор принимает вызов, отвечает ударом на удар, и Каплин отправляется к праотцам… Реален такой вариант? Слишком сложно. Слишком глупо. Но жизнь — это не просто игра, жизнь — это театр абсурда.
— В него и так попали.
— Когда?
— Позавчера днем.
— А киллеры были вчера утром… Может, все-таки от вас весточка?
— У нас работали профессионалы, они бы не промахнулись, — качнул головой Евдокимов.
— Работали?
— Нет больше системы. И возможностей больше нет.
— А закон?
— Закон есть.
— Закон защищает семью Каплина?
— Должен.
— А Наташе угрожает опасность?
— Возможно… Каплин вывел в офшор очень большую сумму денег, ключи со счетом могут находиться у нее.
— Ее могут похитить?
— Вместе с ключами.
— А кто может ее похитить?
— Я же говорю, у Каплина много врагов. И они не террористы. В смысле, никто не берет на себя ответственность за покушение.
— Но вы же кого-то подозреваете?
— Я этим делом не занимаюсь.
— Но информацией владеете.
— Нет информации. Есть только предположение. И уголовное дело. Против Каплина. Он брал кредиты и не возвращал.
— Брал кредиты в банках?