- Салли, ты чего? Салли, успокойся! Ну же!
- Прости, я виновата перед тобой.
- Салли, о чем ты?
- Я опоздала. Всего на несколько минут, - шептала я, гладя ее по волосам, вспоминая их аромат.
- Салли, я не понимаю тебя. Куда ты опоздала? Куда? Где мы вообще?
Отстранившись, я взглянула ей в глаза и спокойным голосом призналась:
- Мы на планете лацертов.
- Это я уже поняла. А как мы тут оказались, не подскажешь? – выразительно округлив глаза, Кэс, как всегда, была в своем репертуаре.
Докапывалась до всего и не отцепится, пока не добьется ответа. Я не удержалась и рассмеялась. Как же я привыкла к ее ворчанию.
- Прилетели.
- Салли, ты хоть представляешь, что со мной было, когда я открыла глаза, а вокруг враги в белых халатах? Я думала, меня на опыты поймали!
- Кэс…
- Подожди, я еще не все тебе высказала! Ты встань на мое место. Я же точно помню, как легла спать у нас на корабле, а открыла глаза - вокруг они. Ты реально могла опоздать, милая. Пришла бы, а я тут с разрывом сердца лежу. Благо как проснулась, лацертов как ветром сдуло из палаты. Ох, и напугалась, я тебе скажу.
Я слушала ее, и слезы опять навернулись на глаза. Он стер ей память? Он с ней поступил так же, как и со мной?
- А теперь говори, что здесь происходит, - потребовала подруга, прищуривая глаза.
- Не знаю, Кэс. Сама не понимаю.
- Попали мы подруга. Но ничего, прорвемся. Главное, что мы вместе. А еще кто-нибудь из наших здесь есть?
Пожала плечами, не знала, что ответить. Сердце разрывалось от щемящего счастья и угрызений совести. Она не помнит ничего. И что же теперь будет дальше? Я растерялась. Обернувшись к дверям, все ждала, что он придет, но нас никто не тревожил. А Кассандра продолжала строить предположения. В ответ только кивала, задумавшись о неприглядном будущем.
- Как думаешь, что им от нас надо?
- Не знаю, Кэс, - протяжно вздохнула, разглядывая пейзаж за окном.
Высокие стальные многоэтажки тянули свои пики к небесам. Мы находились в одном из таких зданий. Удивительно безликие снаружи, они поражали буйством красок и плетением узором внутри. Я все еще помню свое первое впечатление, когда вышла в коридор. Определенно лацерты чтили красоту, берегли ее.
- А вдруг нас съедят! – выдала новую версию подруга.
Я заметила, что она все чаще стала зевать, с трудом справляясь с сонливостью. Я тут, наверное, уже больше часа. Нам никто не мешал, не заглядывал внутрь, значит, в палате расставлены камеры. Не верю, что нас оставили без присмотра.
- Подавятся, - ответила ей, разворачиваясь лицом и тут же замерла, прикусив себе язык.
Шейх стоял у входа в палату и внимательно меня слушал. Бросила взгляд на подругу, которая мирно спала на кровати. Лацерт бесшумно приблизился. Я же поборола в себе желание немедленно отойти от него.
- Мы не питаемс-с-ся человечиной, - очень тихо, на грани слышимости прошептал Шейх, склоняясь к самому уху.
От него исходил странный аромат, который заставлял прислушиваться, тянуться к нему, чтобы разгадать нотки аромата. Что-то очень свежее, как прибой, мятное и лимонное. Странное сочетание, но очень приятное.
- Я знаю, - прошептала в ответ, отстраняясь, чтобы увидеть его глаза.
Сколько раз зарекалась не давать ему поймать себя в капкан его колдовских глаз, и каждый раз пробую себя, бросая ему вызов.
Смерив другу друга взглядами, мы долго стояли и просто молчали. Я продолжала с интересом заглядывать в глубину разрастающейся тьмы в его глазах, замечая, как пульсирует зрачок, очень мелко, практически незаметно.
- Отобедаеш-ш-шь с-с-со мной? – прошептал Шейх, придвигаясь еще ближе.
Эта была пытка. Так хотелось отскочить подальше от него. Его близость будоражила кровь. Я откровенно боялась лацерта, когда он так близко, что язык чуть прикасается к моей коже.
- Зачем? – сипло переспросила и дернулась, когда самый кончик раздвоенного языка задел все же меня.
С трудом не завизжала от омерзения.
- Ты не голодна? – уточнил лацерт.
- Нет, - соврала ему.
- Как пожелаеш-ш-шь, - прошелестел Шейх, дразня слух шипящими звуками, и отстранился.
Я с облегчением выдохнула, не удержалась и потёрла ухо, от чего по телу пробежала приятная волна. Проводила широкую спину лацерта взглядом, задумчиво сравнивая его с человеком. Если бы не принадлежность к другой расе, вид сзади очень даже ничего. Хотя я опять не о том думаю.