Но девушка ошиблась. Так, как не ошибался ни один влюбленный в этом мире. Чудовище скользнуло к ней, словно перемолов её кости и вынув нерожденное дитя из утробы. Нет, внешне ничего не произошло, но Шантиэль ощутила всю ту боль, которую испытывают матери, потерявшие свое дитя. Монстр охватил её изнутри, осквернив лоно деторождения, заставил кровь свернуться и исчез…
Элизабет аккуратно подняла Шантиэль, которая обессилено упала на колени. Она улыбалась.
– Что он сделал… – прошептала седовласая Шантиэль.
– Ничего. Ты пожертвовала свое дитя ради победы. А сейчас мы пойдем обратно в поместье. Я не хотела говорить обо всем заранее, но это последние минуты, когда ты будешь в сознании. Дух АкутхСаандарла переселиться в тебя, а ты навсегда покинешь этот мир.
По щекам герцогини текли слезы, она не понимала, что сейчас происходит, но сердце чувствовало, что её предали.
– Покинешь и не вернешься, как когда-то покинула меня, ради Медрика! Ты хотела жить с ним, начала его революцию, а я, словно лишнее колесо в вашей телеги, плелась за тобой, изредка получая ласку, как последний раз, в подвале! Я всегда делила твое тело с ним! Знаешь, Шантиэль, тяжело любить и делать вид, что все в порядке. Прости, но ты сама это заслужила.
Элизабет замолчала. Сердце у нее билось так, словно собралось вырваться из груди. Она поняла, что, высказав это в лицо, ей стало легче. Только она улыбнулась, как поняла, что на неё смотрит уже не взор Шантиэль, а холодный и взгляд АкутхСаандарла.
***
Те, кто пережил ту битву, часто рассказывали пьяными в тавернах байку, о том, что огонь вырвался из-под земли. Он сжигал и уничтожал всех, кто наступал на армию Верландии. Эти бедолаги давно прослыли сумасшедшими среди городских кабаков, но послушать пьяный бред из уст военного всегда весело, особенно под крепкую брагу и веселую музыку.
***
– Медрик, ты должен смириться с тем, что Шантиэль сошла с ума на фоне всех злоключений и начать праздновать победу – Элизабет аккуратно погладила по вздутому от беременности животу, сидя в кресле.
– Она была для меня всем. Я думал она оправиться после выкидыша, сможет спокойно жить и радоваться. Я всегда считал её самой сильной женщиной из всех, кого знал.
– Медрик, бывает всякое. Она человек, а не богиня. Но взгляни на меня, – девушка подошла к королю, – у тебя всё ещё есть наследник. Потрогай – она положила руку мужчины на живот. – Он жив. Скоро ты сможешь носить его на руках, сможешь подарить всё свое королевство единственному сыну.
– Может ты и права – мужчина нежно поцеловал Элизабет. – Просто Шантиэль оставила глубокую рану внутри меня.
– Я постараюсь залечить эту рану – она улыбнулась. – Я не говорю забыть её, я прошу смириться. Ведь мы всегда сможем навещать её в лечебнице Святого Арто. Думаю, пройдет время, и она сможет различать нас. Вспомнит всех.
– Надеюсь, что нет. Я сожалею и не хочу, чтобы её рассудок снова испытал всю ту боль от потери ребенка.
– Пусть так – Элизабет улыбнулась и покинула кабинет Медрика. Она знала, что Шантиэль больше никогда не причинит ей боль, а ребенок сможет навсегда даровать ей власть в стране наравне с Медриком, как по праву, так и по закону.