Неожиданно Рэй крепко прижал к себе ее руку. Это маленькое успокаивающее движение, о котором было известно лишь им двоим, приободрило Джейн и дало ей силы принять вызов этих любопытных глаз и с достоинством пройти через весь зал. Она была настоящим оазисом женственности в этой мужской пустыне.
Несколько мужчин, очевидно старше, чем остальные делегаты, приветствовали Джейн наклоном головы. Осмелевшая, надежно защищенная теплой и сильной рукой Рэя, уверенно ведущего ее к столику, Джейн послала им ответную улыбку, которая тут же погасла от косого плотоядного взгляда, брошенного более молодым участником, чье раскрасневшееся лицо выдавало неразумную страсть к алкоголю.
Джейн отвернулась от него, когда они проходили мимо его столика, и ободряюще улыбнулась трем его соседям. Горные инженеры засмущались и застенчиво улыбнулись в ответ. Но Рэй как будто не замечал, что вытворяет Джейн. Он вообще никого не замечал, сосредоточенно слушая, о чем ему говорит метрдотель.
Джейн облегченно вздохнула, когда они наконец добрались до спасительной ширмы из искусственной зелени. Она выглядела очень натурально, и составленные из нее красивые композиции успешно имитировали свежесть лета. Получался своеобразный и живописный кабинет для клиентов, нуждающихся в уединении.
С одной задачей она справилась, пройдя через бесконечное море мужчин. Теперь ей предстояла другая. Джейн изучала впечатляющее меню и размышляла, что бы выбрать. Интересно, что подумает официант, если она закажет суп и сандвич? Роб обещал ей: «В наш первый вечер в Париже, любимая, мы устроим ужин при свечах, только для нас двоих». Вместо свечей были электрические люстры, слишком яркие для интимного ужина, а вместо двоих — две сотни. Нет, две сотни и один, и этот один волновал ее больше, чем все остальные.
Она настолько погрузилась в свои мысли, что не слышала, что говорил ей Рэй, и очнулась, только когда он повторил, удивленно смотря на нее:
— Вы уже выбрали что-нибудь?
Она же вообще еще не выбирала! Джейн уткнулась в меню, лихорадочно соображая. Понимая, что задерживает Рэя и ждущего ее ответа официанта, она назвала наобум первые попавшиеся блюда.
Как только официант ушел, Рэй сказал:
— Устроитель конференции и его личный ассистент присоединятся к нам за обедом. Вы не возражаете?
Джейн только сейчас заметила, что столик рассчитан на четверых. Разве ее возражения имели значение для Рэя? У нее не было настроения проверять это на практике, и она пробормотала лишь:
— Конечно нет…
Организатор конференции оказался франкоговорящим швейцарцем, а его ассистент был парижанином. Их беседа с Рэем превратила обед в деловую встречу. Но это было лучше, чем обед наедине с Рэем. Джейн бессознательно расслабилась под монотонное журчание разговора и вспомнила их с отцом обеды, когда главной обсуждаемой темой были магазины.
К ее удивлению, Рэй включил ее в общую беседу. Его компаньоны, вероятно, подумали, что она его секретарша, и Джейн не стала их в этом разубеждать. Она неожиданно для себя заинтересовалась одной деталью разговора — организацией конференции, настолько, чтобы со знанием дела принять участие в дискуссии. В конце концов, почему бы и нет? Она знала достаточно о путешествиях, бронировании гостиниц, сроках сдачи материалов и имела полное право об этом рассуждать и давать советы. Как всегда, увлекшись какой-либо темой, Джейн забыла обо всем на свете. Обладая некоторым даром красноречия, она приятно поразила своих собеседников познаниями и опытом, а также беглым французским языком.
Как вскоре выяснилось, один из делегатов этим талантом не обладал.
Когда обед был закончен и их компаньоны удалились, появился услужливый официант с запиской на подносе. Прочтя ее, Рэй сказал:
— Возникло дело, которое необходимо срочно уладить. Оставайтесь здесь и ждите меня — я вернусь через пару минут.
Время шло, но Рэй не возвращался. Джейн начала волноваться. Что же он делает? Неужели это так срочно, чтобы оставить ее одну в этом ненормальном ресторане, полном мужчин? Может, это записка от таинственной Кит?
К концу переполненного событиями дня она чувствовала себя опустошенной, силы оставили ее. Джейн ничего так не хотелось, как запереться у себя в комнате и заснуть крепким сном без сновидений, но ей пришлось отражать настойчивые взгляды обедающих, проникающие даже за ширму.