Выбрать главу

«Идиотка! – подумала Римма. – Если бы я тогда выбрала Волошу…» Смешной краснеющий мальчик… А Виталик! Художник-дизайнер Виталий Щанский – известный всему городу бабник, балагур, гулена и глава любой тусовки – был неотразим. И неудивительно, что она была на седьмом небе от счастья, когда он стал оказывать ей знаки внимания. И какие знаки! Янтарное ожерелье, выдуманное и сработанное его другом и коллегой из Латвии, ювелиром Гуннаром Бразалисом, для выставки в Хельсинки и отданное другу Виталику для его любимой женщины. И вина из Грузии, целая корзина, от еще одного друга, горячего Гоги из Тбилиси. Цветы, каких не бывает в природе, – громадные золотые шары хризантем из закрытого зеленхоза. Для Виталика не было ничего невозможного. Женщины заглядывали ему в рот, а Римма, обычно бойкая и острая на язык, терялась в его присутствии, превращаясь в угловатого неуклюжего подростка.

– У тебя заниженная самооценка, – сказала подруга Людмила, выслушав ее сбивчивый рассказ о замечательном Виталике Щанском.

– Ты, Лю, не понимаешь, он не такой, как другие. Он смотрит на тебя, как будто… как будто…

– Ну?

– Ну, как будто… не знаю! Глаза ласковые, не оторваться! Улыбка – обалдеть! Смотрит на тебя – аж мурашки по коже…

– Так в чем же дело?

– Не знаю. Не могу на него глаз поднять.

– Но почему?

– Не знаю!

– Ты в него влюблена? – допытывалась Людмила.

– Не знаю! – в отчаянии отвечала Римма. – Мне он очень нравится, но… ты знаешь, сколько вокруг него баб вертится?

– Получше тебя?

– Да!

– Ну и дура! Посмотри на себя в зеркало! Ты же у нас просто красотка!

– Он их все время целует! – Римма раздувает ноздри.

– Целует?

– Ручки, в лобик, в плечико! Конфеты, цветочки… А они и рады! Как придет – бросаются сразу, виснут, визгу – оглохнуть можно! Ненавижу этих баб!

– Он что, бабник?

– Бабник?! Мягко сказано!

– Ну, и зачем тебе бабник?

Зачем? Почему? Как? Почему Виталик Щанский, а не Волоша Смолянский?

Да потому, что с Виталиком интересно и не скучно, а от Волоши с его любовью мухи дохнут! Вот почему!

Была она тогда скромной чертежницей в бюро главного архитектора города и снимала квартиру где-то на окраине. Там, то есть в бюро, ее и заприметил бым Виталик. Уговорил коллегу-архитектора привести к нему в дом на чей-то день рождения… Ну, да что там! «Пережито, забыто, ворошить ни к чему…»

– Риммочка! – обрадовался Волоша, сразу узнав ее голос в телефоной трубке. – Какими судьбами? Откуда?

– Волоша, – сказала Римма, чувствуя комок в горле, – поговорить нужно. Мы не могли бы встретиться? – Эту фразу она долго повторяла накануне, стоя перед зеркалом.

Они встретились у центральных ворот парка, и он потащил ее обедать в дорогой ресторан. Сказал, чтобы она пока изучала меню, а у него встреча с деловым партнером, который сейчас подойдет, им надо срочно обсудить кое-что. Римма почувствовала себя неуютно и только усилием воли удержала готовое вырваться жалкое: «Может, в другой раз?» Удержала, так как видела, что он действительно ей рад… хотя и не так, как раньше.

Его мобильный телефон звонил беспрестанно, и он, мгновенно изменив тон и выражение лица, говорил: «Да! Слушаю! Давай! Согласен! Нет! Давай завтра, – он смотрел на часы, массивный «Citizen», который она видела в рекламе, – в двенадцать ноль-ноль! Все!»

«Интересно, он женат или нет?» Она украдкой разглядывала Волошу и думала, что если бы не была тогда такой беспросветной дурой…

Партнер, оказавшийся женщиной, появился, как только они уселись. Короткая, тумбообразная, она звенела золотыми цепями, и походка ее была походкой солдата.

– Привет, Смолянский! – завопила она зычным басом базарной торговки, подходя к ним. – О, да ты с дамой!

– Знакомься, моя старинная знакомая, Римма, – сказал Волоша. – Мой деловой партнер, Светлана Андреевна.

– Можно Света, – сказала женщина, окинув Римму оценивающим взглядом и протягивая руку для пожатия. Рука у нее была маленькая и сильная.

– Давай сначала твой вопрос, а потом оставайся, пообедаем, – сказал Волоша.

– Не могу, Смолянский, надо бежать! У меня сегодня еще обсуждение проекта с Ромчиком. А потом, я на диете, – она оглушительно шлепнула себя по животу. – Разожралась, как свинья!

Плюхнувшись на стул, Света шумно отодвинула от себя прибор, и на его месте разложила кожаную папку, из которой принялась доставать бумаги. Римма не прислушивалась к разговору, погруженная в свои невеселые мысли. Захочет ли Волоша помочь ей… и как? Вот уже два года она перебивалась случайными заработками: была реализатором на рынке за десять процентов, но так и не научилась предлагать свой товар; около полугода ее содержал бойфренд; потом она считала деньги в банке, по восемь часов просиживая в помещении без окон, едва не теряя сознания от запаха типографской краски. Через месяц получила повышение – была произведена в ученицы кассирши. И в этом качестве пробыла почти неделю. «Верхние» женщины сразу же дружно ее возненавидели, а директор банка, наоборот, был приветлив, и каждый день спрашивал: ну, как там наша ученица. На четвертый день он попросил ее задержаться для серьезного разговора. Ведьмы иронически переглянулись.