Всё это дезориентировало и клику Елизаветы Вудвилл, — трудно было решить, как к Ричарду относиться: вроде и зла никому не делает, но непонятно, почему. А это был его способ сохранять со всеми ровные, дружеские отношения, сдерживать конфликт, не допускать напряжения, которое возрастало из‑за бесконечных склок и грызни, затеваемой семейством Вудвиллов.
Понятно, что этот «пир хищников», к которым и подступиться‑то было страшно — загрызут, закусают, не пощадят! — отвратил многих сторонников от Эдуарда: у них не было ни морального, ни материального стимула за него воевать. И только верность Ричарда королю удерживала оставшихся от измены: пока Ричард Глостер поддерживает Эдуарда, игра стоит свеч, ещё не всё потеряно, можно продолжать партию.
Томас Мор, который считал себя большим «правдолюбом» (за что и пострадал), справедливости ради, отметил в своей «Истории короля Ричарда III», что Ричард Глостер с избытком одаривал ветеранов Йорка — был с ними щедр до расточительности, за что ему «иногда выговаривали»…
Кто выговаривал? Понятно, что не Эдуард, — он был бы рад облегчить бремя морального и материального долга перед своими сподвижниками — мелкопоместными рыцарями и дворянами, терпящими голод, нужду и лишения в послевоенной, разорённой стране. Но при «накопительской» бережливости Эдуарда (ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНЫЙ по психологическому признаку), при его постоянной стеснённости в средствах (из — за неуёмной прожорливости его новых родственников), он этого сделать не мог. Тогда кто же одёргивал Ричарда? Да Елизавета Вудвилл и одёргивала — кто же ещё? Она — его старшая «сестра в законе» беспокоилась за свой престиж, боролась за своё место в системе. Её не волновали проблемы обнищавших ветеранов — йоркистов — «служить надо не за деньги, а из верности к присяге!». А действия Ричарда ставили её в неловкое положение: получается, она — «плохая», а он — «хороший», она обирает ветеранов, а он их одаривает — кому ренту, кому пенсию из своих средств обеспечит… И всеми- то он интересуется, всем помогает, для всех у него средства находятся… (А то, что он с ними бок о бок воевал, они его собой прикрывали, последним куском с ним делились, и теперь он считал своим долгом им помогать, — это её не интересовало, — она не собиралась вникать в эти отношения и, тем более, вместо него расщедриваться.)
Её как СТРАТЕГА (по оному из психологических признаков, составляющих её психотип) настораживал только тот факт, что Ричард поддерживает сторонников Йорка своими средствами. Получается, что он их «вербует», объединяет вокруг себя в пику Эдуарду — обрастает «своими людьми», что само по себе уже опасно и подозрительно. Разве она могла с этим смириться? Расправиться с ним ей тогда тоже не удавалось. Ричард был нужен королю (война ещё была не закончена), он был обласкан и любим королём, и она должна была с этим считаться. Она затаила на Ричарда злобу, предполагая свести с ним счёты в более подходящее время.
Ричард был вторым «Я» Эдуарда — голосом его совести, стимулом его добрых дел, — зеркалом его души, — самым прямым и честным. Самым близким и самым преданным ему человеком. И это тоже бесило Елизавету Вудвилл. Она пыталась отдалить от Ричарда Эдуарда (что очень точно подмечено Шекспиром в трагедии «Ричард III») — кляузничала, настраивала мужа против него. Активно занималась «чисткой» окружения своего супруга, создавая, вокруг него, зону контроля и отчуждения. Как «ЭИЭ», она в совершенстве владела техникой «face — контроля» его приближённых: посмотрит человеку в глаза, дождётся, что он отведёт взгляд, и скажет про него металлически — жёстким голосом: «Я ему не верю!». А человеку (и всем его родственникам) эта игра в «гляделки» и в «верю — не верю» дорого обходилась.
11. «Loyaulte me lie»
Испытай, завладев
Еще теплым мечом,
И доспехи надев,
Что почем, кто почем!
Разберись, кто ты — трус
Иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус
Настоящей борьбы…
С юных лет Ричард был фантастически популярен и любим своими сподвижниками. Его действия всегда соответствовали его девизу: "Верность — меня обязывает!" («Loyalty me lie» [34]). И он никогда не предавал своего брата — короля. Делил с ним и радость побед, и горечь изгнания, когда партия Ланкастеров временно взяла верх, а их общий брат, герцог Кларенс, примкнул к их врагам и предпринял попытку восстановить на троне слабоумного короля Генриха и его безумную супругу.
34
(«Верность меня обязывает») — девиз Ричарда Глостера.В других вариантах: «Верность делает меня стойким»,
«Верность — превыше всего».