Дмитрий Шашков
Два разговора
Действующие лица:
Врач
Священник
Раненый военнослужащий
Двое санитаров
Сцена 1
(Полутемный подвал с низким потолком, никакой мебели. Доносятся раскаты артиллерии. С двух сторон у стен напротив друг друга на полу сидят два человека и смотрят мимо друг друга.)
Входят двое санитаров в военной форме, тащат (один за шиворот, другой за поясной ремень) молодого человека, тоже в форме, который громко хрипит, рот приоткрыт, глаза прикрыты.
1-й санитар:
– Говорят, здесь есть врач?
Врач (устало):
– Я.
Санитары кладут перед ним раненого и направляются к выходу.
Врач:
– Вы куда? Мне нужна помощь!
1-й санитар (не оборачиваясь):
– Там ещё много…
Врач, склонившись над раненым, разрывает ИПП, достаёт из него ватномарлевый тампон, кладёт на грудь раненому и разматывает привязанный к тампону бинт. Раненый продолжает хрипеть.
Врач (священнику):
– Прижмите тампон. (язвительно) Или вам нельзя прикасаться к крови?
Священник (тихо):
– Почему же нельзя?
Прижимает ладонью тампон к груди раненого. Врач перевязывает раненого, пропустив бинт под его спиной, затем отодвигается обратно к стене. Раненый продолжает хрипеть.
Врач:
– Вот и всё…
Священник (отнимая руку от груди раненого и переводя взгляд на врача):
– Что "всё"?
Врач:
– Жить ему оставалось минут 20, или меньше.
Священник:
– Откуда вы можете знать, кому сколько жить? Почему вы не боретесь за его жизнь? Вы же врач?!
Врач (озлоблено):
– И как мне прика́жете бороться за его жизнь? У меня здесь ровно ничего нет, кроме этих дурацких военных ИПП! А тут огнестрельное ранение лёгкого! Ему может помочь разве что срочная реанимации и бригада хирургов!
Священник:
– Ну что-то же нужно делать? Вы предлагаете смотреть, как он умирает?
Врач (зло):
– А вы попросите своего Бога! Может, здесь сразу явится бригада хирургов со всем необходимым оборудованием?
Священник (устало):
– Ну что вы несёте…
Врач (по-прежнему зло):
– Я несу? Я сделал всё, что мог в этих условиях! А вы что сделали? Зачем вы, попы, вообще нужны-то? В чём от вас польза?
Священник (по-прежнему устало):
– Перестаньте… Я не готов сейчас…
Врач (запальчиво):
– Зато я должен быть всегда готов спасать любого в любых условиях? Без медикаментов и оборудования, да?
Священник:
– Нет, конечно нет. Извините…
Врач:
– Не извиню! (Иронично) Ну давайте, отпускайте ему грехи, что ли! Он только что, наверное, людей убивал, таких же, как он, только в другой форме, теперь вот сам помирает!
Священник:
– Перестаньте… Не нам судить… А грехи отпустить я мог бы только если бы он в них покаялся… А он без сознания…
Врач:
– А вот и ошибаетесь! Просто он не может говорить, потому что прострелено лёгкое!
Священник:
– Господи!..
Врач:
– Вот-вот, где же ваш Бог?!
Священник (склоняется над раненым, внимательно смотря на его лицо):
– Чадо! Если ты только слышишь меня! Дай знать, кивни!
Раненый не реагирует, только по-прежнему хрипит.
Врач (язвительно):
– И как бы вы собирались его исповедовать, интересно, через кивки?
Священник (резко):
– А это уж не ваше дело! Я однажды исповедовал и причащал на смертном одре одну старушку, прихожанку нашего храма, которая тоже не могла говорить… Но вы бы видели, какая это была прекрасная, достойная смерть! Успение! Оно отошла ко Господу так тихо и светло, я не могу даже передать…
Врач:
– Да я б на старости лет тоже, наверное, спокойно помирал, когда жизнь прожита, терять больше нечего, кроме старческих болезней… А этому, наверное, нет и двадцати! Ещё сам, конечно, пошёл воевать за какую-нибудь идейную дурость!
Священник:
– Посмотрите, он кажется всё-таки без сознания. Вы можете это узнать? Мне нужно знать!
Врач:
– Что, энцефалограмму ему сделать? Давайте аппарат, сделаю!
Священник:
– Я же серьезно! Не время шутить!
Врач:
– Не могу. (Щупает пульс на шее раненого) Нитевидный. Скорее всего вырубился от недостатка кислорода. (Отодвигается обратно) Всё кончено, можете расслабиться!
Священник (запальчиво):
– Да нет уж! С физической смертью жизнь человека не кончается!
Врач (иронично):
– Да ну? Теперь он, по-вашему, на вечные муки отправится? Он же умер без покаяния, да и вряд ли в таком возрасте вообще в церковь ходил к вашим старушкам, да и, поди, застрелить кого успел на войне, может и не одного, а?