дочь океана; она - сказочного принца, благородного героя и просто юношу, прекрасного и душой, и телом. Они смотрят друг на друга, совершенно не смущаясь молчания. Они не знают друг о друге ничего ни имени, ни нрава, ни прошлого, ни души. Они просто любуются друг другом, любуются долгожданной мечтой, так внезапно представшей перед каждым из них в обличье человека. Они сами не знали, что ищут друг друга, но встретившись, узнали в тот же миг и впустили в сердце любовь. - Здравствуй, - наконец говорит она. Граф поначалу смущается. С пелёнок к нему все обращались на «вы». Даже горячо любимые родители и младший брат Роланд, говорили ему: «Мой дорогой сын, я горжусь вами,»; «Раймунд, дитя моё, обнимите же скорее вашу любящую мать!»; «Я рад видеть вас в добром здравии, милый брат». А она сказала ему не «Замечательное утро, как вы считаете?», не «Приветствую вас, сударь!», не «Я рада нашей с вами встрече». Она сказала просто «Здравствуй». Тут он сам чувствует, что ему не хочется отдаляться от неё, холодно и надменно обращаясь к ней на «вы». Тогда он тихо отвечает: - Здравствуй... - Как твоё имя? - не отрывая изумрудных глаз от его лица, продолжает девушка. В любой другой ситуации он ответил бы: «Имею честь представиться, граф де Ла Фер собственной персоной!», - и грациозно бы поклонился, как и подобает дворянину его знатности и титула. Но ей он отвечает: - Раймунд. - Раймунд, - мечтательно повторяет незнакомка, протянув вперёд маленькую нежную ручку и непринуждённо погладив его по волосам (этот неприличный в высшем свете жест совсем не смущает графа; наоборот, ему хочется схватить её лелейную ручку и прижаться к ней губами). - Ты, наверное, и есть тот самый молодой и богатый красавец-граф, за которым охотятся чуть ли не все невесты-дворянки Франции? - Так и есть, - кивает он, - но я ещё не попался в капкан ни одной из них... А ты... Кто ты? Ты ангел? - Ангел?! - удивлённо восклицает девушка и заливается звонким заразительным смехом. - Нет, я не ангел. Далеко не ангел... Я просто несчастная, безвольно отдавшая своё сердце первому встречному, тебе... Она мило улыбается и устремляет на него кроткий взгляд. Подрумянившиеся щеки выдают её волнение, глаза просят ответа. - Я в тебя гляжусь, как в зеркало, - помедлив пару секунд, говорит граф. - И вроде вижу в первый раз, и вроде сам я не ходок, но чувствую, как сердце бьётся, так бьётся, словно хочет выпрыгнуть из груди и остаться у тебя в руке. Отныне оно - твоё!.. Кто ты? Откуда? Куда ты держишь путь? - Я издалека... - уклончиво отвечает незнакомка. - Я совсем одна на свете, все мои родные и друзья покинули меня. А еду я... я не знаю, куда еду. И в это лес я забрела случайно. - Поезжай со мной! - воодушевлённо говорит он. - С тобой? С первым встречным? - Да, с первым встречным... С первым встречным, которому ты уже призналась в любви... и который уже открыл свои чувства тебе... ...На крыльце поместья собираются все: и слуги, и хозяева. Слыханное ли дело: молодой граф воротился с прогулки не один, а с никому не знакомой девушкой, прекрасной, как богиня. Правда, мнения всех расходятся. Многие видят перед собой просто очаровательный юный цветок, а кто-то, вроде Реми и дворецкого, - растрёпанную полураздетую девицу, неведомо какими чарами заарканившую Раймунда. Хотя нет, ведомо какими: смазливым личиком и красивой фигурой. - И зачем же вы, дорогой брат, привезли сюда эту, с позволения сказать... девицу? - словно змей, шипит Реми, злобно уставившись на спутницу старшего брата. - Разве у этой особы нет свей комнаты или хотя бы угла в... м-м-м... заведении, где она служит? Граф вспыхивает и хочет выхватить из ножен шпагу, чтобы сейчас же проучить наглеца, но девушка, угадав его намерения, кладёт ладонь на его уже схватившуюся за эфес руку и мягко удерживает его. - Мы очень рады видеть вас в нашем доме, - вежливо обращается к ней Роланд, сопровождая свои слова изящным почтительным поклоном. - Принимать вас - большая честь для нас, мадемуазель...? Граф вдруг понимает, что даже не спросил имени очаровательной незнакомки, и оборачивается к ней с немым вопросом. Девушка мнётся несколько мгновений и нерешительно говорит: - Романа. - Что?! - даже кривится от презрения Реми. - Как-как?! Романа?! Фу! Какое вульгарное имя! Принадлежит, в лучшем случае, уличной девке! - Прошу вас, милый брат, помолчите, - пытается перекричать его Роланд. - А что, неправ я?! Романа! Ф! это уж точно не имя благородной девы. Кажется, я даже среди крестьянского сброда, слуг да прочей черни не встречал такого. Разве что среди цыган и отрепья похуже какая-нибудь Романа-путана найдется... - Раз уж вам так не нравится имя, данное мне при крещении, - уже начиная выходить из себя, говорит девушка, сверкая на Реми своими кошачьими глазами, - вы можете обращаться ко мне мадемуазель де Пейрак де Моран д’Ирристрю из Люпиака, треья дочь графа Тулузского, знатнейшего и богатейшего дворянина в Лангедоке, Дочь Гаскони (*пародия на Дочь Франции - неофициальный титул, которым величали старшую незамужнюю девушку в королевской семье). Услышав такое заявление, все присутствующие раскрывают рот от удивления. Граф приходит в себя первым и, схватив девушку за локоть, ведёт в дом. - У тебя такое красивое поместье, - обводя восхищенным взглядом просторные залы, воркует она. -Я рад, что тебе нравится... Прости за Реми. Он просто у нас... вздорный, ревнивый. Ничего не поделаешь, всеобщий любимец с детства. - Ничего страшного, - примирительно кивнув, говорит Дочь Гаскони, а потом, чуть нахмурившись, серьёзным тоном добавляет: - Хотя в чем-то он прав... - Я тебя не понимаю. - Раймунд, нам надо поговорить, - она останавливается на площадке лестницы между первым и вторым этажом с видом, что никуда не сдвинется с этого места, пока не выяснит, что хочет. - Я тебя слушаю, - насторожившись, говорит он. - Раймунд, скажи, в качестве кого я нахожусь в твоем доме? - Что за странный вопрос? - выразительно выгнув тонкую чёрную бровь, спрашивает граф. - И все же ответь. Это важно. - Ты моя гостья. - Вот именно, что гостья, - с нажимом повторяет она. - И, с твоего позволения, я буду гостить в твоём доме, но не в твоей спальне. У него гора с плеч свалилась. Господи, а он-то уже успел Бог знает что передумать, причём версии начинались с того, что она действительно цыганка, и заканчивались тем, что Реми встречался с ней в каком-то борделе. А её дело, оказывается, - пустяк, и е более. - Не переживай по этому поводу, - улыбнувшись, говорит он. - Это само собой разумеется. У тебя будет отдельная комната, горничная... Откуда забрать вещи? - Есть, - потупив взор, отвечает она, - но все они остались в доме моего отца... Ты не против, я воспользуюсь услугами местного портного? - Конечно! Я к тебе пришлю портного, белошвеек, ювелира! Я подарю тебе столько платьев и украшений, сколько захочешь! - Много не надо... - нерешительно бормочет девушка. - Почему? Надо! Очень даже надо! Ты - красавица, и твои наряды должны быть достойны тебя. Я одену тебя в бархат и шелка, осыплю золотом и драгоценными камнями... Или ты не любишь подарки? - Люблю... - ещё больше смутившись, отвечает она. - Очень люблю... Но вдруг ты подумаешь, что я тебя использую... Ну, в смысле, что я с тобой из-за денег. Да и семь твоя косо на меня смотрит. - Не говори глупости, я никогда не заподозрю тебя в алчности, - взяв её за руку и крепко сжав её маленькую ладошку между своими, говорит он. - И насчёт семьи не беспокойся. Просто твоё появление для них очень неожиданно... И ещё, я хотел спросить тебя... только не обижайся... - Что такое? - Скажи, тебя правда зовут... Романа? Девушка снова отводит взгляд и улыбается, только уже грустно. - Как же много значит имя. Даже для тебя. А ведь оно ничуть не хуже любого другого. Виной всему стереотипы и человеческая глупость... Не переживай. Если тебе так будет спокойнее, то я назвалась Романой только чтобы посмотреть, как позеленеет от возмущения твой брат. На самом деле меня зовут не Романа, а... а просто Анна. - Анна... - благоговейно шепчет он и, склонившись перед ней, касается губами её ручки. Как же гладка и нежна ее кожа! Как же она пахнет!.. Чудные духи... с ароматом жасмина... - Атос!!!