когда-нибудь не шел вам навстречу, если по каким-то обстоятельствам... А кстати, по каким таким обстоятельствам Портос и Арамис оставили свой пост? - У них была причина, господин капитан, - уклончиво отвечал Атос. - Да я понимаю, что они не дураки и не просто так самовольно оставили службу. Вот я и спрашиваю, что это за причина? - Господин капитан, это тайна только моих друзей, и я не имею права открывать её, - опустив глаза, проговорил мушкетёр. Ему было стыдно перед капитаном, причём за всех четверых разом, ведь де Тревилль был им всем вторым отцом и всегда выручал их, стоило кому-нибудь из мушкетёров угодить в ловушку кардинала. - Ладно, с Портосом и Арамисом я позже сам потолкую... Вы, помнится, сказали, что подменяете друзей вместе с д’Артаньяном. И где же д’Артаньян? - Он... отошёл по нужде. - Мда? А вот и не угадали, любезный Атос! - капитан уже начинал всерьёз злиться. - Ваш друг отошёл несколько дальше. В тюрьму! - В тюрьму? - изумлённо воскликнул Атос. - Представьте себе, - ироническим тоном продолжил де Тревилль, - прибегает час назад в гарнизон мадам Бонасье вся в слезах и чуть ли не на коленях молит меня спасти д’Артаньяна от виселицы. Я не буду вас спрашивать, какие отношения связывают нашего юного гасконца с замужней дамой, сейчас это не главное. Сразу же после неё в гарнизон примчался Арамис в платье госпожи Бонасье и едва успел стянуть с себя дамский чепчик и юбки, как к нам вломилась дюжина гвардейцев кардинала. Уж не знаю за чем или за кем они бежали, но я тут же приказал посадить под арест Арамиса, чтобы «красные» не проводили его в Шатле, где его уже дожидался д’Артаньян. Оказалось, нашему горячему молодчику удалось разукрасить морды пятерым гвардейцам чуть ли не в будуаре её величества, а госпожа Бонасье, выбежавшая на шум и увидевшая, как арестовывают д’Артаньяна, бросилась ко мне. - Ну и дела... - протянул ошарашенный Атос. - Вот-вот. Я только что от короля. Думаю, дело удастся замять, хотя придётся потрудиться. Но это последний раз, когда я... Их разговор прервал приход короля. Сегодня Его Величество был в прекрасном расположении духа. Он всегда радовался, как ребёнок, если его мушкетёры брали верх над гвардейцами кардинала. Утром ему доложили о дуэли перед дверьми в покои королевы. Услышав, что самый молодой из мушкетеров, юный д’Артаньян, в одиночку дрался с пятью гвардейцами, Людовик XIII пришёл в восторг. Но как же быть с королевским эдиктом о запрете дуэлей? Что ж, в плане исключения он дарует мушкетёру жизнь. Однако на этом известия о подвигах мушкетёров не закончились. - О, Тревилль! - обратился к своему верному слуге и старому другу Людовик XIII. - Хорошо, что вы ещё здесь. Не успели вы выйти от меня, как мне доложили, что гвардейцы кардинала только что препроводили еще одного вашего мушкетёра в Шатле. - Как?! Еще одного?! - изумлённо воскликнул капитан, а сам в уме перебирал всех, кто это мог бы быть и пришёл к однозначному выводу, что это один из неразлучной четвёрки. Точно, кто-то из них. Кажется, с ними одними случается больше, чем со всеми остальными мушкетёрами вместе взятыми! - думал де Тревилль. - Ну д’Артаньян уже там, Атос здесь. Значит, либо Портос, либо Арамис... Хоть бы не Арамис! Его же можно судить за дезертирство!... Ну, по совести, он заслужил сутки ареста, но никак не эшафот. Но я же приказал своим взять его под арест, а значит, они должны строжайше охранять его и не имеют права передать даже гвардейцам кардинала..." - Представьте, Тревилль, ваш герой, могучий и легендарный Портос, смог одолеть четверых гвардейцев его высокопреосвященства! - с восторгом говорил король, жестом приглашая капитана мушкетёров зайти с ним в его покои. Вслед за Людовиком XIII шёл юноша, в королевской ливрее. Ему было около двадцать лет. Собой он был дурен, если не сказать уродлив: рябой, лопоухий, косоглазый, долговязый, усыпанный веснушками, с желтовато-бледной кожей и кривыми зубами. Атос раньше никогда не видел этого слугу в Лувре, поэтому преградил ему путь, когда тот попытался пройти вслед за королём и капитаном мушкетёров. - А, это новый дегустатор! Пропустите его, - обернувшись, сказал Людовик XIII. - Жан-Жак де Бодуэн, - склоняясь в почтительном поклоне перед королевским мушкетёром, представился юноша. Атос только молча кивнул ему. Он насторожился: руки нового дегустатора были покрыты мозолями и ссадинами, как будто она работал в поле... Он сказал «де Бодуэн»? - размышлял про себя Атос. - Значит, он дворянин. Конечно, дворянин. Ведь на службу Его Величеству берут только людей знатного происхождения... Странный, однако, этот дворянин, сам землю пашет...» Ещё одна вещь привлекла взгляд бдительного мушкетёра: дегустатор все время держался левой рукой за грудь, как будто под его одеждой, на сердце, была спрятана бесценная драгоценность. «Так Арамис держится за свой карман, если там платок его очередной возлюбленной, подаренный в знак безграничной нежности и лебединой верности,» - мелькнуло в голове у Атоса. - Я много слышал об отваге ваших мушкетёров, Тревилль, - между тем продолжал Людовик XIII, - но даже не предполагал, что одному из них хватит духу сразиться с прибывшим для ареста отрядом гвардейцев. - Портос всегда отличался силой и смелостью, - отвечал капитан мушкетёров. - Но я хотел бы узнать за что арестовали моего солдата. - Я сам не знаю, но арест этот был произведён по приказу его высокопреосвященства. Я уже послал за кардиналом, и мы втроём разберёмся с Портосом, а заодно и с д’Артаньяном. А пока, Тревилль, давайте выпьем этого чудесного анжуйского вина. Ручаюсь, оно превосходно. Я попробовал его ещё утром, до аудиенции с вами. - Я уверен, в королевских погребах хранится лучшее вино во всей Франции. Осушить один бокал доброго анжуйского с Вашим Величеством - большая честь для меня, - отвечал де Тревилль, принимая из рук короля хрустальный бокал, наполненный багрово-алым вином. - Позвольте, Ваше Величество, продегустировать вино пред тем как вы изволите его выпить? - склонясь в глубоком поклоне, заискивающе спросил Жан-Жак де Бодуэн. - Право, в ваших услугах нет нужды, - лениво отмахнулся от него король,- Утром вы уже дегустировали это вино. - Но ведь кто-то мог подсыпать яд, когда Ваше Величество изволили беседовать с господином де Тревиллем. - Чепуха. Я уверен, мушкетёр, стоящий в карауле, не пропустил никого в мои покои. - И все же, сир, - продолжал настаивать Жан-Жак, - вы наняли меня дегустатором и платите немалое жалованье. Я честный человек и не хочу брать деньги даром. - Я, кажется, понял! - смеясь, сказал король. - Вам просто хочется еще раз попробовать этого чудесного вина. Ну что же, делайте свою работу. Людовик XIII протянул свой бокал дегустатору. Юноша ещё раз поклонился и пригубил. После второго глотка его рука затряслась и на лбу выступил пот. В следующее мгновение он упал, разлив вино по паркету, и забился в конвульсиях. Его косые глаза закатились, изо рта пошла пена. Первым опомнился Атос и бросился к юноше. Мушкетёр, морщась от непривычного запаха каких-то странных духов, который так и шёл от юноши, разорвал ворот его ливреи и расстегнул на нем рубашку, чтобы облегчить ему дыхание... и обмер: этот юноша хранил у себя на сердце алую шелковую дамскую перчатку, точно такую же, что лежала в кармане у Атоса, только с левой руки. И духи эти его... Не до конца осознавая, что делает и что вообще происходит, молодой человек взял перчатку и поднёс к носу. Да! Снова его оглушил запах жасмина. - Измена! Этот крик раздался из дверей. Кардинал Ришелье, только зайдя в покои короля, оценил ситуацию и раскусил план миледи. В ту же секунду, как по волшебству, появились гвардейцы. Четверо навалились на Атоса, ещё двое подняли тело дегустатора и унесли из королевских покоев. - Доставить этого человека в Шатле. Он пробудит там до суда, а затем отправится в Бастилию для исполнения приговора,- распорядился Ришелье, и гвардейцы уволокли Атоса из Лувра. Любопытным взглядам парижан уже третий раз за день предстала картина того, как красные ведут синего в тюрьму, вчетвером скрутив одного и еле-еле справляясь. - Это незаконно! - загремел де Тревилль, когда в покоях короля остались только Людовик ХIII, кардинал и он. - Вы не имели права задерживать господина Атоса! - А, по-моему, оснований более чем достаточно. Или, по-вашему, покушение на жизнь короля - пустяковое дело, недостойное внимания? - с ледяным спокойствием спросил Ришелье. Факт на лицо, короля пытались отравить и подлили яд в вино. - Причём подлили в течение последних двух часов, - вставил Людовик ХIII, - так как я пил вино перед аудиенцией с господином капитаном. - Не никаких доказательств, что Атос причастен к этому преступлению, - не отступал де Тревилль. - Я не позволю безосновательно обвинять моих мушкетёров и таскать их в Шатле по десять раз на дню! - Ну, что ж поделаешь, если они ведут себя соответствующим образом, - пожав плечами, все тем же тоном продолжал капитан. - А доказать вину господина Атоса - дело нехитрое. Он стоял в карауле у покоев Его Величества, причём один. Вы же не отрицаете это, месье де Тревилль? - Нет, - скрипя зубами от злости, отвечал капитан мушкетёров. Он почуял, что сам кардинал приложил руку к этому делу, и оно начинало приобретать серьёзный оборот. - Значит, либо господин Атос сам подлили яд в вино, либо у него был сообщник, которого ваш мушкетёр пропустил в королевские покои. Де Тревилль собирался было сказать, что Атос не мог этого спланировать, потому что не должен был