под его одеждой, на сердце, была спрятана бесценная драгоценность. «Так Арамис держится за свой карман, если там платок его очередной возлюбленной, подаренный в знак безграничной нежности и лебединой верности,» - мелькнуло в голове у Атоса. - Я много слышал об отваге ваших мушкетёров, Тревилль, - между тем продолжал Людовик XIII, - но даже не предполагал, что одному из них хватит духу сразиться с прибывшим для ареста отрядом гвардейцев. - Портос всегда отличался силой и смелостью, - отвечал капитан мушкетёров. - Но я хотел бы узнать за что арестовали моего солдата. - Я сам не знаю, но арест этот был произведён по приказу его высокопреосвященства. Я уже послал за кардиналом, и мы втроём разберёмся с Портосом, а заодно и с д’Артаньяном. А пока, Тревилль, давайте выпьем этого чудесного анжуйского вина. Ручаюсь, оно превосходно. Я попробовал его ещё утром, до аудиенции с вами. - Я уверен, в королевских погребах хранится лучшее вино во всей Франции. Осушить один бокал доброго анжуйского с Вашим Величеством - большая честь для меня, - отвечал де Тревилль, принимая из рук короля хрустальный бокал, наполненный багрово-алым вином. - Позвольте, Ваше Величество, продегустировать вино пред тем как вы изволите его выпить? - склонясь в глубоком поклоне, заискивающе спросил Жан-Жак де Бодуэн. - Право, в ваших услугах нет нужды, - лениво отмахнулся от него король,- Утром вы уже дегустировали это вино. - Но ведь кто-то мог подсыпать яд, когда Ваше Величество изволили беседовать с господином де Тревиллем. - Чепуха. Я уверен, мушкетёр, стоящий в карауле, не пропустил никого в мои покои. - И все же, сир, - продолжал настаивать Жан-Жак, - вы наняли меня дегустатором и платите немалое жалованье. Я честный человек и не хочу брать деньги даром. - Я, кажется, понял! - смеясь, сказал король. - Вам просто хочется еще раз попробовать этого чудесного вина. Ну что же, делайте свою работу. Людовик XIII протянул свой бокал дегустатору. Юноша ещё раз поклонился и пригубил. После второго глотка его рука затряслась и на лбу выступил пот. В следующее мгновение он упал, разлив вино по паркету, и забился в конвульсиях. Его косые глаза закатились, изо рта пошла пена. Первым опомнился Атос и бросился к юноше. Мушкетёр, морщась от непривычного запаха каких-то странных духов, который так и шёл от юноши, разорвал ворот его ливреи и расстегнул на нем рубашку, чтобы облегчить ему дыхание... и обмер: этот юноша хранил у себя на сердце алую шелковую дамскую перчатку, точно такую же, что лежала в кармане у Атоса, только с левой руки. И духи эти его... Не до конца осознавая, что делает и что вообще происходит, молодой человек взял перчатку и поднёс к носу. Да! Снова его оглушил запах жасмина. - Измена! Этот крик раздался из дверей. Кардинал Ришелье, только зайдя в покои короля, оценил ситуацию и раскусил план миледи. В ту же секунду, как по волшебству, появились гвардейцы. Четверо навалились на Атоса, ещё двое подняли тело дегустатора и унесли из королевских покоев. - Доставить этого человека в Шатле. Он пробудит там до суда, а затем отправится в Бастилию для исполнения приговора,- распорядился Ришелье, и гвардейцы уволокли Атоса из Лувра. Любопытным взглядам парижан уже третий раз за день предстала картина того, как красные ведут синего в тюрьму, вчетвером скрутив одного и еле-еле справляясь. - Это незаконно! - загремел де Тревилль, когда в покоях короля остались только Людовик ХIII, кардинал и он. - Вы не имели права задерживать господина Атоса! - А, по-моему, оснований более чем достаточно. Или, по-вашему, покушение на жизнь короля - пустяковое дело, недостойное внимания? - с ледяным спокойствием спросил Ришелье. Факт на лицо, короля пытались отравить и подлили яд в вино. - Причём подлили в течение последних двух часов, - вставил Людовик ХIII, - так как я пил вино перед аудиенцией с господином капитаном. - Не никаких доказательств, что Атос причастен к этому преступлению, - не отступал де Тревилль. - Я не позволю безосновательно обвинять моих мушкетёров и таскать их в Шатле по десять раз на дню! - Ну, что ж поделаешь, если они ведут себя соответствующим образом, - пожав плечами, все тем же тоном продолжал капитан. - А доказать вину господина Атоса - дело нехитрое. Он стоял в карауле у покоев Его Величества, причём один. Вы же не отрицаете это, месье де Тревилль? - Нет, - скрипя зубами от злости, отвечал капитан мушкетёров. Он почуял, что сам кардинал приложил руку к этому делу, и оно начинало приобретать серьёзный оборот. - Значит, либо господин Атос сам подлили яд в вино, либо у него был сообщник, которого ваш мушкетёр пропустил в королевские покои. Де Тревилль собирался было сказать, что Атос не мог этого спланировать, потому что не должен был стоять сегодня в карауле, но вовремя остановился. Кардинал все сумеет выкрутить так, что Портос, Арамис и д’Артаньян окажутся в сговоре с Атосом и тоже отправятся на эшафот. Нет, тут надо придумать что-то похитрее...» - рассудил капитан мушкетёров. - Оставим этот инцидент до вечера, - прервал де Тревилля и Ришелье Людовик ХIII. - Все решится на суде. А пока давайте разберёмся с другими мушкетёрами, с Портосом и д’Артаньяном. - Но, Ваше Величество, здесь не с чем разбираться, по крайней мере с д’Артаньяном. Он - дуэлянт и будет казнён по законам Франции. - Отлично, - невозмутимо сказал король, - сегодня же я подпишу его смертный приговор. Кардинал, составьте нужную бумагу, а вы, Тревилль, сейчас де отдайте приказ соорудить шесть виселиц на площади перед Нотр Дамом. - Шесть? - встрепенулся кардинал. - Зачем же шесть, Ваше Величество? Разве месье д’Артаньяну будет мало одной виселицы? - Ему будет вполне достаточно одной, - все с тем же ледяным выражением лица продолжал Людовик VIII. - Остальные предназначены для пятерых гвардейцев, дравшихся с ним. Де Тревилль склонил голову, чтобы спрятать довольную улыбку, и исподтишка любоваться ошеломлённым Ришелье. - Но, но, Ваше Величество, - едва справившись с шоком от такого неожиданного поворота событий, сказал кардинал. - Дуэль затеял д’Артаньян. Без сомнения, мушкетёр первым обнажил шпагу и бросился на моих людей. Они вынуждены были защищаться. - В законе ясно написано, - с нажимом отвечал король. - что к смертной казни будут приговорены все участники дуэлей, вне зависимости от того, кто являлся зачинщиком. Если противники д’Артаньяна не мертвы, то они будут повешены рядом с ним. Вы, кардинал, такой знаток законов и должны понимать, что если я приговорю к смерти одного участника дуэли, то не могу оставить без внимания остальных. После недолго раздумья его высокопреосвященство решил, что один мушкетёр де Тревилля не стоит пятерых его людей. К тому же завтра на рассвете Атоса казнят за измену и покушение на жизнь короля. После такого преступления одного из мушкетёров король уже не сможет им доверять и называть своим личным полком. Ему останется только расформировать весь полк, а де Тревилля отправить на законный отдых.» - мечтательно думал Ришелье. - Но мне кажется, - тем временем продолжал Людовик ХIII, - что у произошедшей драки очень мало общего с дуэлью. Дуэль - поединок между двумя господами, с соблюдением кодекса чести. По правилам у дуэлянта может быть только один противник, бой должен проходить в присутствии секундантов. А то, что произошло утром перед дверьми в покои ее величества, я могу назвать только безобразной стычкой и приказать посадить под арест всех ее участников, скажем, на три дня. - Я восхищаюсь мудростью Вашего Величества, - почтительно склоняясь, сказал Ришелье, - с вашего позволения я немедленно отправлюсь исполнять ваш приказ. - Постойте- ка, кардинал, - окликнул его у самых дверей Людовик ХIII,- А что так с мушкетёром Портосом? - О, Ваше Величество... - на мгновение замялся Ришелье, - Я приказал арестовать этого мушкетёра по подозрению...по подозрению в государственной измене. - В государственной измене? - удивлённо переспросил король. - Изложите дело. Почему сразу не сообщили мне? - О, сир...Дело в том, что все мои сведения пока не подкреплены вескими доказательствами... - То есть вы приказали арестовать моего мушкетёра, провести его через весь Париж и бросить его в тюрьму к преступникам и висельникам, основываясь на сплетнях?! - вновь вышел из себя де Тревилль. - В самом деле, кардинал, что это значит? - насупив брови, строго спросил король. - Ваше Величество, поверьте, обвинения весьма серьёзны и оправдывают подобные меры предосторожности... - Так предъявите эти «серьёзные обвинения»! - не унимался капитан мушкетёров. - Или немедленно отпустите моего человека и потрудитесь впредь не порочить имя верных и доблестных слуг короля! - Репутация господина Портоса не пострадает, если он невиновен, его отпустят, - холодно оборвал де Тревилля Ришелье. - Мой долг - служить на Благо Франции, и я его исправно исполняю. И, повторюсь, в качестве меры предосторожности я бы пока оставил этого мушкетёра в Шатле, дабы... - Я вас услышал, кардинал, - перебил его на полуслове Людовик ХIII. - Я велю освободить мушкетёра Портоса из-под ареста. Тревилль, можете сейчас же ехать в Шатле и забрать его и д’Артаньяна. Оба выпускаются под вашу личную ответственность. Я сам напишу приказ. - Ваше Величество, могу ли я попросить вас написать ещё и бумагу, разрешающую мне повидаться с Атосом? - спросил капитан мушкетёров короля, усевшегося за стол и уже взявшегося за перо. - Хотите навестить заговорщика? - с усмешкой вставил кардинал, но тут же пожале