ою честь и не замараю благородное имя графов де Ла Фер, укрывая от правосудия висельницу, убившую моего брата! ... ... Она стоит на телеге босая, в ночной рубашке, как и была. Лёгкий тёплый ветерок треплет её волосы и крону многолетнего ветвистого дуба. На её лебединую шею уже надета петля. Горячий вороной конь, словно чувствуя волнение хозяина, ходит под ним ходуном. Ему стоит огромных усилий не спрыгнуть на землю и не броситься к ней, чтобы освободить. Священник уже исповедал её, а рослый силач-крестьянин только ждёт его знака, чтобы откатить телегу и оставить её висеть на одной из дубовых веток. Крепко зажмурив глаза, он медленно поднимает руку. - Пощади! - раздаётся жалобная, словно крик раненого животного, мольба. - Прошу! Любовь моя, я жду от тебя... Она не успевает договорить: он взмахивает рукой, приказывая привести смертный приговор в исполнение. Слышится скрип колёс отъезжающей телеги... Не найдя в себе силы взглянуть в лицо осуждённой жене и увидеть, как смерть забирает его возлюбленную, он разворачивает коня и бьет его шпорами под бока. Разгоряченная лошадь летит стрелой через просторные луга и поля, унося его как можно дальше от ужасного места, где погибала единственная дорогая его сердцу женщина, а вслед ему летят её крики: - Атос! Атос! ... Атос! Да проснись же ты, дружище! Атос! Атос проснулся в холодном поту. Его тряс за плечи Арамис. - Ну слава Богу! - облегченно вздохнув, воскликнул молодой человек, отпуская друга и устраиваясь на краю его кровати. - Ты так орал, как будто тебя черти в аду на сковороде жарят! - Это хуже, - хрипло отвечал Атос. - Арамис, друг, я снова видел ее. Я видел ее казнь. - Да я уж понял. Атамис обладал множеством достоинств, самым полезным из которых Атос считал умение держать язык за зубами. Этим не мог похвалиться Портос, азартный игрок и любитель приложиться к бутылочке доброго вина. Еще добродушный и могучий великан обладал поистине богатырским сном и каждый день после возвращения из трактира или из караула валился на кровать и спал без задних ног. У Арамиса же был очень чуткий сон, и он нередко просыпался по ночам от криков и стонов своего друга. В итоге Атос рассказал ему эту историю о жене, оказавшейся преступницей и убившей Реми, и взял с молодого человека слово, что он унесет эту тайну с собой в могилу. И вот они в который раз сидели вдвоем в темноте и разговаривали о том случае. - Арамис, как думаешь, она долго мучилась? Ей было очень больно? - Нет, - грустно покачал головой мушкетер. - Я думаю, все кончилось быстро. Но ей было больно от того, что любимый человек осудил ее и пожелал ее смерти. Ее страшила не казнь, а твоя ненависть. - Я должен был, - в сотый раз повторил Атос. - Я обязан был... я обязан был вершить суд и наказать ее за убийство Реми. - Атос, пора уже забыть. Уже прошло десять лет. Тебя надо жить. - Я итак живу, - пожав плечами, с печальной улыбкой отвечал Атос. - Я имею в виду... в плане женщин... - Арамис! - досадливо проговорил мушкетер, скривив лицо в недовольную гримасу. - Нет, ты послушай! - не унимался молодой человек. - Твоей жены уже давно нет. Ты молод, здоров, полон сил. Так может, хватит уже загонять самого себя в могилу. - Друг, слышать такие слова от мушкетера странно, - усмехнувшись, сказал Атос. - Мы каждый день подставляем лоб под свинец и чувствуем сталь в дюйме от сердца. Скажи, неужели мы, избрав такую службу, не сделали опасность и смерть своими ближайшими подругами? Наша судьба - сражаться за Францию, и вся моя жизнь в службе. - И наша тоже. Но и у меня, и у Портоса, и у д’Артаньяна есть дама сердца. Вот сейчас, например, мадам Бонасье, эта достопочтенная и благочестивая супруга, принимает у себя в кладовке нашего молодого друга-гасконца. А Портос... - тут Арамис загадочно замолчал и поднес палец к губам в знак того, что о тайне их друга никто не должен узнать. - А что Портос? - недоуменно спросил Атос, подтягиваясь на кровати и придвигаясь ближе к другу. - Клянусь, я буду нем, как рыба. - В последнее время я стал замечать, что наш Геркулес возвращается по вечерам (из трактира!) совсем трезвый, - заговорщическим шепотом начал Арамис. - Согласись, довольно-таки странно... И вот однажды ночью я проснулся от скрипа кровати. Думал, тебе опять что-то снится. Смотрю: Портос одевается, прихорашивается и тихо-тихо выходит из комнаты. Я - за ним. Ни за что не угадаешь, куда полетел на крыльях любви этот пылкий ухажер. - Да куда же? - нетерпелива воскликнул Атос, не забывая, однако, об осторожности и несильно повышая голос. - Говори, друг, не томи! - Я своими собственными глазами видел, как он входил в шикарный дом недалеко от площади перед Нотр Дамом. Живет в том роскошном особняке некая придворная дама, красивейшая фрейлина ее величества королевы... мадемуазель Адель де Рошуа. - Любовница кардинала! - Атос даже подскочил на кровати, огорошенный тем, что поведал ему Арамис. - Друзья мои, да вы все трое помешались! Одному замужнюю женщину подавай, и других ему не надо. Конечно, Констанция нам как сестра и д’Артаньян тоже не чужой. Но как ни крути, господин Бонасье - ее муж перед Богом и людьми! Второму фаворитку его высокопреосвященства вынь да положь! Кардинал итак спит и видит, как бы вздернуть нас и разогнать всех мушкетеров, а тут на тебе: Портос в постели с де Рошуа! - Прошу, друг мой, тише, - зашипел на него Арамис. - Извини... А про тебя я вообще молчу! Тут действительно одного слова достаточно, чтобы угодить на эшафот... - Я люблю ее, - сам забывая про то, что надо бы разговаривать тише, горячо прервал своего друга Арамис. - Только долг и принесенная королю клятва верности мешают мне бороться за нее. Пусть я не августейшая особа, но я добился бы взаимности... - Я сделаю вид, что этого не слышал... Подожди-ка! За дверью послышались тяжелые шаги, и спустя мгновение в комнату вошел грузный мужчина лет сорока пять или чуть старше. Он все еще был в отличной физической форме, но годы неумолимые годы уже сказались на этом некогда молодом, цветущем, стройном и пышущем здоровьем мужчине. Несмотря на уже побелевшие виски и ушедшую юность, он был примером и отцом для всех мушкетеров. - Капитан! - хором воскликнули, вскакивая с кровати и вытягиваясь, Атос и Арамис. - Вольно! - скомандовал де Тревилль, усмехаясь в усы при виде своих бравых мушкетеров, стоящих в постойке «смирно» босыми, в одних сорочках и панталонах. - Ну что, бойцы, не спится? Лясы точите? Не устали еще? - Никак нет, господин капитан, - отвечал и за друга, и за себя Атос, встречая добродушной улыбкой неофициальный тон де Тревилля. - От такой работы небыстро устаем. - А где же ваши верные друзья? Где д’Артаньян и Портос? - осматриваясь, спросил капитан мушкетеров. - Так они тоже работают, - вставил свои пять копеек Арамис. - Трудятся, как пчелки: ночи напролет опыляют прекрасные розы. - Надеюсь, они не напорются на шипы этих роз и мне не придется вытаскивать их из очередной передряги... Ладно, хватит языками чесать. У меня для вас задание. Вы знаете, что неделю назад в наш гарнизон прибыли новобранцы. Так вот, один из них оказался шпионом кардинала. Я только что видел, как один из тех юнцов зашел мой кабинет, рылся в бумагах и обшарил все ящики стола и секретер. - Так почему вы не задержали негодяя? - А зачем? Он ничего не взял. К тому же надо убедиться, что это и в самом деле кардинальская ищейка... И еще: услышав, что в вашей комнате переговариваются, он развесил уши и минут десять подпирал вашу дверь. Надеюсь, вы ничего непозволительного не говорили? - Нет! - дружно соврали Атос и Арамис. Правда, оба сделали это по-разному: первый - скрепя сердцем и всей душой ненавидя ложь, второй - с энтузиазмом и твердо верой в то, что это ложь во благо. - В свете свечи, которую он держал, - продолжал де Тревилль, - я разглядел темный локон, выбившейся из-под широкополой шляпы, белую кожу и зеленые глаза... Мне даже на мгновение показалось, что в них блеснула слеза... Эх, жалко, что лицо его было закрыто платком! По одним глазам-то его, понятно дело, не опознать. Я поручаю вам проследить за ним. Сейчас он пошел в свою казарму и, должно быть, собирает вещи. Ждите его у ворот и тенью за ним! - Есть, капитан! - снова хором ответили мушкетеры и мигом принялись одеваться. Де Тревилль оказался прав: спустя десять минут ожидания Атос и Арамис увидели человека, выходящего из гарнизона, с узлом в руках и в надвинутой на глаза широкополой шляпе. Они незаметно последовали за ним, скользя по темным парижским переулкам, точно бесплотные призраки, и прижимаясь к обшарпанным стенам старых домов и шатающимся ржавым оградам. Вдруг шпион кардинала резко свернул в какой-то двор. Атос и Арамис осторожно подобрались к углу, за которым скрылся неизвестный. Они точно знали, что там был небольшой замкнутый сквер, со всех сторон окруженный домами, и выйти оттуда можно было только одним способом - мимо них. Через несколько минут у мушкетеров иссякло терпение, и они решили не ждать шпиона, а схватить его прямо в сквере, приволочь в гарнизон и там допросить с пристрастием. Конечно, это было рискованно, ведь кардинал, узнав, что его лазутчика раскрыли и арестовали, опять представит их перед королем как жестоких убийц и головорезов-разбойников, чинящих беспредел на и без того неспокойных улицах Парижа. Тем не менее, решение было принято и оба уверенным шагом двинулись в сквер. Только выйдя из-за угла, Атос столкнулся с кем-то. Руки мушкетера, автоматически обхватившие стоящего перед ним человека железным кольцом, нащупал