Глава 9 Адель де Рошуа
Десять лет назад, после свадьбы Людовика ХIII и испанской инфанты, новой французской королеве был необходим штат фрейлин и камеристок. По своему положению Ришелье не имел права вмешиваться в процедуру отбора приближенных королеве дам. Однако спустя пять лет к нему на аудиенцию пришла благородная дева и попросила найти ей место при дворе. Многие дворяне хотели пробиться в высший круг и искали покровительства у всемогущего кардинала, в он, в свою очередь, продвигал далеко немногих. Но эта дама сразила его высокопреосвященство, причём её чары пленили одновременно и сердце, и разум Ришелье. Адель де Рошуа принадлежала к незнатному дворянскому роду, не насчитывающему и трёх поколений. Её отец храбро воевал при Генрихе IV, за что ему был пожалован титул и небольшое поместье в центральной части Франции. Он не оставил наследников, только долги. Бесприданница - дворянка могла бы тихо доживать свой век в нищете или, обливаясь слезами, одно за другим писать прошения королю. Так бы поступили многие девушки, но только не Адель. Отважная и решительная, как отец-ветеран, она поехала прямиков в Париж и сумела добиться аудиенции у кардинала. Дерзость и деловая хватка этой юной особы впечатлили Ришелье. Он сразу отметил, что девушка не робкого десятка. Но раньше, чем её умственные способности и характер, он оценил её красоту. У Адель были темно-рыжие, практически красные, густые волосы по пояс, а из-под чёрных бровей в разлёт пристально смотрели сапфировые глаза. Их насыщенно-синий цвет напоминал небо перед бурей. Ришелье видал много прелестных карих очей, встречал глаза-изумруды, не раз смотрел в серые и небесно-голубые зеркала души, но темно-синих ему ещё не попадалось. На вид Адель была хрупка, как нежный цветок: её не костлявая, но очень худая фигурка, затянутая в тугой корсаж, казалось, принадлежала девочке. Однако Ришелье представился случай убедиться в том, что под платьем девушки скрывается женственные тело, уже ночью первого дня их знакомства. Вообще его высокопреосвященство заботился о своей бессмертной душе и старался воздерживаться от всех соблазнов. Но кардинал тоже человек, а человек слаб. Так, Адель удалось получить должность фрейлины при королеве и место в постели при кардинале. Поначалу Адель была для Ришелье очаровательной куколкой, и он не уставал одевать ее в новые наряды и украшать золотом и драгоценными камнями. Со временем кардинал вынужден был признать, что эта «игрушка» весьма умело пользовалась своим унизительным положением, которое ее невероятно возвеличило. Девушка отличалась сообразительностью, смекалкой и хитростью, была находчива и даже нагловата. Эти весьма ценные качества, прилагающиеся к соблазнительному телу, были полезны Ришелье, поэтому он решил сделать из Адель не только любовницу, но и агента. Она должна была следить за королевой и остальным двором и незамедлительно сообщать ему обо всем, что могло бы скомпрометировать «царствующую на французском троне испанку». Адель была верной соратницей кардинала, пока после одной из месс в Соборе Парижской Богоматери к ней не подошёл разодетый в роскошные одежды великан и не предложил проводить её до кареты. Погрязшая в обмане и грязи девушка вдруг увидела перед собой благородного героя, с чистой душой, добрым сердцем и трепетными чувствами. Бесстыдная и расчётливая красавица узнала, что такое светлая искренняя любовь, и прикипела к могучему с виду т робкому в душе Портосу. Она сразу рассказала ему нечистоту, кто она, как добилась места фрейлины и в качестве кого состоит на попечении кардинала. Адель клялась мушкетёру, что кардинал всего лишь помогает ей выжить и что в её сердце навсегда останется один Портос, и он поверил. Он даже не корил её за то, что она продолжала жить с Ришелье. «Она должна быть уверена в завтрашнем дне, - думал Портос. - Он помогает ей держаться на плаву, а я...А что я могу ей дать? Нищенское жалованье и солдатскую пенсию, если меня убьют на войне...Нет, я ничего не могу ей дать и не в праве ничего от неё требовать. Я не имею права просить её руки; я не имею права решать за неё, на чьи деньги жить, и обрекать на нищету». Казалось, они не могли остаться вместе, но любящие сердца тянулись друг к другу с неудержимой силой. Тогда Портос и Адель решили хранить свои чувства в тайне и пока наслаждались тем, что имеют, а именно: быстротечными минутами свидания и короткими пылкими взглядами на торжественных приёмах в Лувре. Сердце девушки переполняла любовь, а в голове теснились тревожные мысли. Адель не страшилась жизни в бедности и была бы счастлива выйти замуж за Портоса; единственной преградой между ними был Ришелье. Девушка боялась гнева кардинала больше, чем кары небесной, потому что Господь милостив, а истинный правитель Франции не ведал сострадания и превратил бы их с Портосом жизнь в ад. Вот так они вдвоём и боялись навлечь беду друг на друга и жили лишь верой в их любовь. Когда Ришелье доложили, что Адель в каком-то трактире кокетничает с мушкетёром, он сперва не поверил, потом рассвирепел и велел немедленно бросить наглеца в Шатле, а девушку притащить к ней домой, в шикарный особняк недалеко от Собора Парижской Богоматери. Он купил это красивейшее здание Парижа специально для неё, чтобы она не жила в комнатах, отведённых фрейлинам королевы, и он имел возможность беспрепятственно приходить к ней в любое время, когда она не была на службе у ее величества. После блестяще провёрнутой авантюры миледи, с «отравлением» короля и арестом мушкетёра, у Ришелье поднялось настроение. Закончив споры с де Тревиллем и покинув покои Людовика VIII, он направился прямиком к любовнице. По дороге он ещё раз все тщательно обдумал и пришёл к мысли, что у Адель должно быть объяснение всему. Кардинал даже предположить не мог, что можно предпочесть ему мушкетёра. Так что к Адель он приехал уже не в столь мрачном настроении, готовый выслушать её. - Ну что же ты, куколка моя, заставляешь меня так нервничать? - дружелюбно начал Ришелье, усаживаясь в широкое мягкое кресло и похлопывая себя по колену, подзывая к себе любовницу. - Я работаю и день, и ночь на благо Франции и твоё, а ты с мушкетёрами развлекаешься. - О, дорогой... - устремив влюбленный томный взгляд на кардинала, устраиваясь у него на коленях, проговорила Адель. - Ты все неправильно понял. Ты же дал мне задание шпионить за её величеством и её окружением, и я заметила, что в Лувре в карауле часто стоят одни и те же мушкетёры. А ведь они все должны сменяться по очереди. Значит, те, что караулят чаще всех, меняются со своими товарищами. - Так-так... - заинтересовавшись, протянул кардинал. - И кто же эти частые караульные? - Знаменитая четвёрка неразлучных: Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян. Вот я и решила втереться в доверие к одному из них, к самому простодушному, к Портосу. Ну, разве я неверно сделала? - Верно, золотая моя. Только впредь обо всех своих планах предупреждай меня заранее. Так что тебе удалось выяснить у Портоса? Адель поняла, что на сей раз буря прошла мимо неё, и дала самой себе слово отныне быть осторожнее. Девушка не сообщила кардиналу ничего нового. Только то, о чем итак судачил весь Лувр: о том, что миловидная госпожа Бонасье явно неравнодушна к юному горячему мушкетёру д’Артаньяну, а он-то вообще сошёл с ума от любви к ней. Однако Ришелье стал подозревать, что не один д’Артаньян из четырёх храбрецов приходит в Лувр увидеть возлюбленную. «Надо будет поручить миледи проверить эту догадку, когда с Атосом будет покончено», - решил кардинал и на несколько часов отрешился от всех дел. Ближе к вечеру он поехал обратно в Лувр, чтобы присутствовать на суде над Атосом. Во дворце Ришелье доложили, что король искал его и заходил в его покои, но нашёл там лишь какую-то девицу, прятавшуюся от посторонних глаз в постели кардинала, до самых глаз укрывшись одеялом. «Что за вздор? - в смятении думал Ришелье. - Миледи легко могла скрыться в тайном коридоре. Кого же видел король?» Кардиналу удалось выяснить только то, что дежурившие у его покоев гвардейцы пропустили внутрь горничную с чистыми простынями и что Людовик ХIII видел в постели своего первого министра