ась дверь, и отравительница исчезла в скрытом коридоре, напоследок крикнув стоящи в карауле у дверей гвардейцам: - Унесите этого в город, в морг. Трупам там самое место. Арамис, как ошпаренный, вылетел из-за портьер, как только за прекрасной убийцей закрылась дверь, и бросился к кровати кардинала. Вошедшие гвардейцы удивлённо переглянулись, увидев, что горничная до сих пор возится с чистой простыней. - Эй, ты чего тут копаешься? - грубо выкрикнул один из них. - Тут некоторые господа уже успели отойти в мир иной, а ты все никак постель перестелить не можешь. - Да ладно тебе! - прервал его второй. - С женщинами по-другому надо. Может, помочь тебе, милая? Арамиса спас громоподобный крик, донёсшийся из коридора. Это Людовик VIII пришёл к Ришелье поговорить о «государственной измене», за которую утром арестовали Портоса, и увидел, что у дверей в покои кардинала не стоит ни одного караульного. Гвардейцы тут же забыли о медлительной горничной и, подхватив тело Жан-Жака де Бодуэна, умчались прочь. - Ваше Величество! Ваше Величество! - послышался голос Портоса уже из маленькой комнатки слуг, где прятался Арамис, пока наблюдал за дегустатором и его отравительницей. - Прошу прощения, но...но вам нельзя туда заходить. - Что значит «нельзя туда заходить» ?! Что здесь вообще происходит?! - загремел Людовик ХIII. - У дверей никого нет, этот несчастный труп носят по всему дворцу туда-сюда, и вы меня пытаетесь задержать! Объяснитесь! - Ваше Величество, дело в том, что там нет его высокопреосвященства. - И поэтому я не могу зайти? - О нет, сир... Просто господина кардинала там ожидает...дама, - многозначительно закончил Портос. - Дама? - изумился король. - Вот это уже интересно. Что за дама? По какому делу? - По личному делу, Ваше Величество. Понимаете, ситуация очень деликатная...Эта дама принадлежит к весьма известному дворянскому роду...и кроме того, она замужем... - продолжал выкручиваться мушкетёр, уже не зная, какими аргументами убедить короля не заглядывать в спальню Ришелье. - Замужняя знатная дама в личных покоях кардинала! - восхищённо воскликнул Людовик ХIII. - О, теперь я просто обязан её увидеть! Король решительно шагнул в спальню кардинала. Сначала Его Величество никого не увидел, но потом присмотрелся к широкой кровати с длинным тяжёлым пологом, и разглядел под одеялом человека. Из-под застилающего постель покрывала выглядывали только небесно-голубые глаза и белый чепец с выбившимися наружу золотыми локонами. Портос едва сдерживал смех, пока Арамис обливался холодным потом от страха и горячим - от жара. - О, сударыня, - склоняясь в глубоком почтительном поклоне и пряча улыбку, сказал Людовик ХIII, - клянусь, ваша честь не пострадает. Я сохраню ваш с кардиналом секрет. Как только король вышел из покоев Ришелье, Портос разразился таким хохотом, что вновь занявшие свой пост гвардейцы хотели было зайти посмотреть, что происходит, но, помятуя гнев и раздражительность Людовика ХIII, передумали и решили не отходить ни на шаг от дверей до самого конца смены. - О, сударыня! - подражая королю, воскликнул Портос, склоняясь в шутовском поклоне. - По душе ли вам постель его высокопреосвященства? Или, может, подушки жестки или простыни не взбиты? - Портос, вот я сейчас встану и...! - начал было Арамис, выбираясь из-под тяжёлых одеял и покрывала, но не договорил: потайная дверь, за которой несколько минут назад исчезла красивая незнакомка, отравившая Жан-Жака де Бодуэна, вновь отворилась и из-за неё выглянула голова де Тревилля. - Развлекаетесь? Сейчас вместе посмеёмся, но только не здесь. Живо сюда! Кардинал только что прикатил в Лувр! Арамис не потрудился заправить за собой кровать, а вскочил и прямиком бросился в тайный коридор. Портос поспешил за ним, и очень вовремя. Если бы мушкетёры помедлили бы ещё пару минут, Ришелье застал бы их в своих покоях. - Я так понимаю, ваша миссия успешно провалилась? - полушёпотом спросил капитан у мушкетёров, когда они отошли на достаточное расстояние от двери в тайный коридор, чтоб в спальне кардинала их никто не услышал. - Надо было пошевеливаться, чтобы застать де Бодуэна живым, а не рассиживать в трактире и не возиться с дамским туалетом. - Между прочим мы застали де Бодуэна живым, - сказал Арамис, - и, если бы не боялись поднять шум, перебили бы гвардейцев у дверей и... - ...и снова бы угодили бы в Шатле, - закончил за молодого человека де Тревилль. - Составили бы Атосу компанию на виселице. Его бы казнили за покушения на короля, а вас - на его высокопреосвященство. А чтобы из вас вообще полный набор получился, приговорили бы ещё и д’Артаньяна, скажем, за покушение на ее величество королеву. Вот была бы картина: четверо заговорщиков и изменщиков Франции, и все мушкетёры! Кардинал бы, наверное, сошёл с ума от счастья! - У нас был план, - прервал капитана Портос. - Армис выманивает, мы вдвоем вырубаем «мертвеца» в безлюдном коридоре... - Но он был не один, - продолжил Арамис. - С ним была женщина. Молодая, темноволосая, зеленоглазая и, насколько я смог разглядеть, красивая. А еще я уверен, что это ее вы видели прошлой ночью у себя в кабинете. Тот шпион был переодетой в солдата женщиной. - Какой шпион? - не понял Портос. - А чего вы удивляетесь? - раздражённо спросил выведенный из себя событиями последнего дня де Тревилль. - Пока вы с д’Артаньяном по ночам «опыляете розы», не менее прекрасный цветок его преосвященства шарит в моем столе с явным намерением потопить вас, меня, да и весь мушкетёрский полк. Но вас, кажется, и топить не надо - вы сами с завидным усердием делаете все, чтобы пойти ко дну. Тебе, Портос, на этот раз повезло: кардинал вернулся от мадмуазель де Рошуа в прекрасном расположении духа, а значит ей удалось вывернуться и замести следы, оставленные вами при совершении «государственного преступления». - Но, господин капитан... - поспешил на помощь Портосу Арамис, от всей души сочувствуя своему другу, который смутился и поник головой, выслушивая выговор разъярённого де Тревилля. - А ты, Арамис, помолчал бы! - переключился на другого мушкетёра капитан. - Это что за маскарад нынче устроили? Или вы решили сменить мушкетёрскую службу на более завидную, на службу камеристки в королевском дворце?! - О, месье! - краснея от затылка до кончиков ушей, почти в полный голос воскликнул Арамис. - Молчи! - строго оборвал его де Тревилль. - Куда ты там собирался уйти до того, как надел мушкетёрский мундир? В монастырь? Небось, в женский! - Месье! - Цыц! Вы сейчас немедленно расскажете мне всю правду, или я сам лично постригу вас в монахи, слово де Тревилля! Капитан в общении со своими людьми почти всегда соблюдал субординацию и правили этикета. Однако в исключительных случаях, а именно когда он был растроган или разъярён до глубины души, де Тревилль переходил на «ты» и не стеснялся в выражениях. После короткой вспышки его злоба начала утихать, о чем свидетельствовало предписанное обращение на «вы». - С кем вы встречались сегодня утром в то время, когда должны были нести службу и стоять в карауле у покоев Его Величества? - продолжал допытываться де Тревилль. - Господин капитан, я виделся с дамой. Обстоятельства ее происхождения и положения в обществе не позволяют нам встречаться в открытую, поэтому я вынужден был уходить от неё, укрывшись под женским платьем, - уклончиво отвечал Арамис, тщательно подбирая слова и все ещё надеясь, что удастся сохранить в тайне имя принцессы Генриетты, но не тут-то было. - Арамис, я велю вас расстрелять, - на тон понижая голос, сказал де Тревилль. - За что?! - хором вскричали мушкетёры. - За измену королю. За такое, конечно, полагается четвертовать, но, так как преступление, я надеюсь, провалилось, я, так и быть, смягчу приговор. - За что, господин капитан? - вновь повторил Арамис, которого уже четвёртый раз за день прошиб холодный пот. Молодой человек быстро прикинул, что за невинный флирт с сестрой Людовика ХIII ему максимум положена ссылка. - Послушайте, господин капитан, - вступился за друга Портос, - вы чересчур строги. Я уверен, что Арамис даже не коснулся руки ее высочества. - Ее высочества? - Да, к тому же принцесса Генриетта сама назначила ему свидание и уж наверняка не хотела бы разглашать... - Принцесса Генриетта? ...Ну слава Богу! - выдохнул де Тревилль. - А я уж подумал, что у вас, Арамис, виды на саму королеву. - На ее величество! - в свою очередь изумлённо воскликнул мушкетёр. - О, господин капитан! Вы что, я бы никогда не посмел... Клянусь, я даже в мыслях себе не позволил... - Это хорошо, что не позволили. Принцесса Генриетта, конечно, не королева, но все-таки тоже не лучший объект для любовных ухаживаний...Отступитесь, господа. Обоих по-хорошему прошу. Арамис, Портос, вы же мне как сыновья! Прошу, бросьте вы оба этих прелестных дам. Ничего, кроме проблем, не наживёте, а в итоге в награду вам только смерть достанется. О, господа мушкетёры! Вы не сложите голову на поле брани, потому что вы лучшие солдаты Франции, но вы сгубите напрасно свою жизнь ради этих прекрасных роз, а они вам даже не достанутся...Отступитесь, вы нужны Франции, любовь же - приходящее. Я не смогу защитить вас, если вы будете добиваться любви принцессы или фаворитки Его Величества. - Вы советуете нам отречься от любви? Нет! Мы возьмём своё, мы заслужили счастье с возлюбленными! - горячо воскликнул Арамис, а Портос только молча склонил голову в знак согласия.