Глава 17 Из двух зол сильные мира сего предпочитают "ни одного"
Его Величество никогда не любил ждать и суды, а в этот вечер ему предстояло как минимум одно из этих зол. С подачи Людовика XIII практически все серьёзные преступления, даже некоторые государственные, были переданы в ведение судов. Однако время от времени появлялись дела, требующие личного решения короля, в том числе и покушения на правящую семью. Не желавший убивать своё время на выслушивание длинных подробностей и попытки заговорщиков оправдаться, Его Величество принял решение относительно подобных преступлений, которым не поделился даже с кардиналом, предвидя многочасовые возражения, которые, к счастью, во всей Франции мог позволить себе только Ришелье. Итак, в назначенный час Атос предстал пред грозные очи Людовика XIII на его справедливый суд. Собрались уже все, кто должен и не должен был явиться, лишь самого заинтересованного лица не было - кардинала. Де Тревилль, до этого переглядывающийся с Атосом и кривой улыбкой старающийся подбодрить его, уже начал нервничать, перебирая в голове все возможные безрассудства, которые могли сотворить бестолковые юноши, коими мушкетеры становились во власти эмоций и подгоняемые подлыми ударами Ришелье. "Подсыпали снотворное в вино кардинала... забаррикадировали двери и потайные ходы в покои Ришелье... ворвались к кардиналу и вырубили вместе с ним и его охраной..." - к концу воображение разыгралось не на шутку. Оборвало всеобщий возбуждённый гул появление короля. Его Величество медленно и с достоинством прошествовал к трону и оглядел всех присутствующих хмурым взглядом. Правда, лицо его просветлело, стоило убедиться, что Ришелье к самому началу не явился. Значит, есть шанс закончить дело пратически молниеносно! - Приступайте, - кивок прокурору, неизвестно откуда взявшемуся в дворце (нет, понятно, что по разрешению кардинала, но критерием выбора прокурора, видимо, служила степень его нищеты и как следствие размер оплаты услуг). Король отметил про себя этот момент, мысленно похвалив кардинала за бережливость и осудив за пренебрежение к важности дела. - Но... но... - начал этот неизвестный дешёвый обвинитель, больше всех в зале походивший на жертву. - Его высокопреосвященство ещё... - Приступайте! - голос обдал холодом всех присутствующих. - Этот человек, Атос из королевских мушкетеров роты господина де Тревилля... прошу прощения, но он отказался назвать своё истинное имя... - запнулся прокурор. - Это к делу не относится, - отрезал король. - Итак, мушкетер Атос. - Он обвиняется в заговоре против Вашего Величества и попытке отравления через вино с помощью яда, - наконец выдавил из себя прокурор. - Доводы обвинения ясны и вполне обосновывают вину вышеозначенного мушкетера... господина Атоса... - Достаточно, - не выдержал Его Величество. - Ваши доводы мне известны, их его высокопреосвященство озвучил мне лично. Я также не намерен выслушивать сторону защиты. Уверен, ничего дельного, кроме слов о доблести и верности обвиняемого я не услышу. Так, Тревилль? Капитан только молча склонил голову. Жгучее осознание того, что они ничего не смогли сделать для Атоса, накрыло с головой. - Итак, властью, данной мне по праву рождения, - торжественно объявил король, - я, Людовик XIII из династии Бурбонов объявляю о своём решении: заговорщик заслуживает смерти, которой он хотел предать своего суверена. Ла Шене! Камердинер короля степенно внёс в тронный зал графин, который днём спас от загребущих рук гвардейцев, упорно пытающихся заполучить его. О последнем факте короля не поставили в известность, но преданный Его Величеству и своей крестнице Констанции слуга добросовестно стерёг яд. Осведомлённый о желании Людовика решать подобны дела старинным правом "око за око" и о подозрениях де Тревилля о несуществующе заговоре, Ла Шене едва сдерживал улыбку, поднося осужденному его вероятное спасение. - Господин Атос, - озвучил свой приговор король, - испейте вина, которым отравился придворный дегустатор. Если вы виновны, отправитесь в ад немедленно и на глазах у всего двора, и тогда, можете не сомневаться, пышные похороны вас не ждут, так же как и весь мушкетерский полк - былая слава. Но если вас не скрутит предсмертная агония, то суду будет подлежать Жан-Жак де Бодуэн, и не королевскому. Склонившись в низком поклоне, изящном даже с учётом общего потрёпанного вида, Атос принял из рук Ла Шене кубок, сам наполнил его добрым анжуйским и, вскинув руку, объявил: - За здоровье Его Величества! - и одним махом осушил кубок до дна. В этот момент тяжёлые раскрывшиеся створки явили тронному залу Ришелье. Кардинал, узрев картину "Заговорщик пьёт за здоровье короля", сперва не поверил своим глазам. Но нет, всё верно, и осознание произошедшего медленно, но верно подбиралось, руша всё воздушные замки и развеивая воображаемые сцены позора мушкетеров. И всё же кардинал собрался и, пройдя мимо обвиняемого, даже мельком не взглянув на него, обратился сразу к королю: - Ваше Величество, прошу простить меня за опоздание... - Не трудитесь извиняться, кардинал, - скучающим тоном прервал его Людовик XIII. - Как видите, за время вашего отсутствия дело благополучно разрешилось оправданием месье Атоса: он выпил доброго вина за здоровье своего суверена и не содрогается в конвульсиях, выплёвывая пену изо рта, а значит, отравить меня никто не пытался и дегустатор симулировал, бросив тень ложного обвинения на верного слугу короны. Господин Атос, вы можете быть свободны. - Для меня честь служить Вашему Величеству, - ещё раз низко поклонился мушкетер, еще до конца не веря в благополучный исход. На этом сие пренеприятное для Людовика XIII действо завершилось, и вскоре он уже забыл об этом недоразумении, повелев лишь разыскать де Бодуэна. Ришелье еле удержал на лице маску отстранённой любезности. В душе его бушевали волны ярости, которые улеглись только в его кабинете, когда один из шпионов, заблаговременно посланный на поиски палача для утренней казни Атоса, вернулся с сообщением, что все представители данной весьма востребованной профессии заперты в гарнизоне мушкетеров, и мотивировано это якобы личным приказом самого кардинала. Даже явившиеся проверить данное утверждение гвардейцы уверились, что это правда, так как их капитан, прекрасно знающий почерк господина, без труда опознал руку кардинала. Его высокопреосвященство тут же откинул эмоции: у его "лагере" измена, и вычислять крысу надо с холодной головой. Круг подозреваемых сузился к вечеру, когда один из прикормленных лакеев доложил, что видел из-за угла, как какая-то дама передаёт лист дорогой бумаги с кардинальской печатью мушкетёру. Дама... На ум приходила лишь одна - Миледи. Только она была его доверенной шпионкой и не раз подделывала документы, подписываясь его именем. Зачем ей это? Неизвестно. Даже то, что она сама и организовала этот "заговор" не исключает её измену, так как её игру не удалось пока разгадать даже ему. Что ж, надо будет пристальней следить за ней и, если что, пустить в расход. Однако уверенность Ришелье в личности возможного предателя поколебалась, стоило ему услышать ответ лакея на вопрос об имени мушкетера, принявшего "приказ кардинала" от неизвестной дамы, которую этот остолоп не увидел и не догадался проследить и рассмотреть: - Портос. Тут же вспомнился утренний инцидент с Адель, а потом - её настойчивое нежелание выпускать его из постели перед самым судом. Так, подозреваемых стало две. Две важные женщины, ни одной из которых не хотелось бы лишиться...