о ещё для такого. Ты устала, да и не готова пока. Для начала одного раза хватит. Несколько минут - и все, а потом я дам тебе поспать... Ну, а утром повторим... может, раз, может, больше. Там посмотрим... Скажи, ты знаешь, что я сейчас буду делать? Она кивает и не опускает смущенно глаза, как многие стыдливые девицы. «Хороший знак, - думает граф. - Анна у меня смелая девочка, к природе близкая. Может, все и обойдётся без девичьих страхов». Не обошлось. - Хорошо, - говорит он. - Тогда просто расслабься и не волнуйся. Ложись на спинку поудобнее. Девушка вытягивается на белоснежных простынях и выжидательно смотрит на него. Молодой граф сбрасывает короткий камзол и рубашку и остаётся в одних коротких чёрных брюках. Он склоняется над ней, ещё раз целует в приоткрытые губки и осторожно, чтобы случайно не наступить локтем на девичьи волосы или не придавить её, ложится на жену. - Тебе не тяжело? - заботливо спрашивает он свою любимую. Юная графиня отрицательно мотает головой и, одарив его милой улыбкой, обвивает руками его шею. Она нежна и податлива, не противится ему, однако её ноги плотно сжаты. Граф терпеливо ласкает её колени, нежно, но требовательно пытается разъединить их. Девушка понимает его намёк, но каждый раз, сначала как будто бы покорившись, вновь сводит ноги и робко отворачивает от него лицо. - Ты моя сладенькая... хорошая моя, красивая девочка... - ласково приговаривает граф, обжигая её поцелуями. - Ну давай же, милая, не смущайся. Не сдвигай коленочки. - Я... Раймунд, я не могу, я... так нельзя... - задыхаясь от волнения, лопочет юная графиня, вся извиваясь под его нежными руками. - Это раньше было нельзя, а теперь можно...Только со мной можно, - тут же уточняет молодой человек, бросив на неё серьезный взгляд. Девушка пропускает мимо ушей последнее замечание - её внимание поглощено требовательной властной ладонью, снова и снова пытающейся пробраться туда, куда уже давно стремились многие мужчины, но ни один не получил желаемого. - Ты же сказала, что знаешь, что делать. - Знаю... но я не думала, что это так страшно... - отвечает девушка и бросает на него умоляющий взгляд. - Девочка моя... Ничего не бойся, маленькая моя. Ты должна доверять мне. Позволь мне... - нежно просит её граф. - пусти меня к себе... Ну, просто обними меня ножками и все. Молодой человек видит, что она пытается преодолеть робость, но так и не решается пропустить его к самому заветному месту. - Прости... прости, я правда хочу, но... но не могу. - Ничего-ничего. Это скоро пройдет. Но сейчас нам надо что-то придумать... - успокаивающе говорит он, а сам думает: «Все-таки боится... Ладно, сейчас попробуем что-нибудь сделать. Что может перевесить её страх? Желание бороться... Да, Анна у меня девочка гордая, насилия не потерпит. Надо просто задеть её, заставить сопротивляться, чтобы желание не покоряться моему тиранству вытеснило смущение...». - Ну, успокойся-успокойся, - ласково приговаривает он уже не первую минуту, осыпая её щеки легкими поцелуями. - Все хорошо, девочка моя. Жертва уже прижата к алтарю, настало время жрецу совершить обряд. - Раймунд! Раймунд, мне страшно... - прерывающимся голосом лопочет графиня. - Ш-ш-ш! Что такое? - Ты просто так страшно говоришь... про жертвоприношение. - Красивая моя, я же не собираюсь тебя убивать. Я сделаю тебя женщиной. Я наслажусь твоим прекрасным телом, которое с этого дня принадлежит мне... - медленно, но верно, он начинает «заставлять её сопротивляться». - Я стану твоим полноправным хозяином. Ты будешь отдаваться мне всегда, когда я пожелаю. Очень скоро ты будешь сама предлагать мне своё тело, ластиться, просить любви и раздеваться передо мной, чтобы я тебя пожелал. Ты будешь быстро раздвигать ножки и соглашаться на все, что бы я ни захотел с тобой сделать. - А если нет? - с вызовом спрашивает девушка, и муж видит, что в её душе уже начинает подниматься волна негодования. - А если нет, то я тебя плеточкой... Как она впоследствии призналась мужу, её больше возмутила не «плетка», а его пренебрежительный тон и отношение. «Никогда я не стану его рабыней!» - думала девушка. Забыв о том, что каких-то несколько минут назад ластилась к нему, юная графиня испепеляет его яростным взглядом, брыкается и даже старается лягнуть его. - Ой, какая ты у меня ретивая, - подливает масла в огонь граф. - Ну, так я любую кобылку могу объездить. Она борется все отчаяннее и отчаяннее, он ласкает её все нежнее и нежнее. Ему нравится эта любовная игра, ей... ей тоже! Не проходит и пяти минут, как в девушке уже затихает вспышка гнева, и она, счастливо улыбаясь ему, «вырывается» все с меньшей настойчивостью. Девушку настолько захватывает это невиданное ранее сладкое возбуждение, что она даже не замечает, как граф медленно входит в неё. Только глаза её невероятно расширяются, а из приоткрытых уст вырывается тихое: «Ах!» - Уже все, родная... теперь уже точно все... - прерывисто шепчет ей граф. Она не понимает, о чем он. Она едва слышит его. Она просто хватается за него, как за единственную надежду в этом мире, и раскрывается ему вся... раскрывается большой чистой и нежной любви...