Портной, любящий отзавтракать в трактире, удивился. Еще бы! Кажется, в его скромной лавочке курьеры не отоваривались еще ни разу. И уж тем более не скромничали и не пытались вытолкнуть его из-за ширмы. Впрочем, от зрителей я стремилась избавиться вовсе не из-за врожденной стеснительности, а по причине горячего нежелания во всех подробностях демонстрировать озадаченному мастеру иглы и ножниц свой более чем оригинальный и необычный для этого мира наряд. Уважив желание странной клиентки, изящный светлокудрый эльф с учтивым поклоном оставил меня в одиночестве. Однако, как выяснилось, он явно решил, что если покупательница наблюдения не заметит, то от нее не убудет, а он наконец-то поймет, что же забредшая в магазин особа так старательно прячет. Я узнала о возмутительном факте созерцания моей особы сквозь щели в ширме после того, как стянула свитер и выслушала удивленно-восхищенный вздох. Себе я не льстила - эльфа явно впечатлила не моя неземная красота, а необычность явившихся из-под верхней одежды предметов туалета. Поняв, что скрывать уже увиденное и оцененное смысла все равно нет, я крикнула, зовя к себе портного, да заодно и выражая всю силу своего негодования. Немало смутившийся эльф, поняв, что уличен в непрофессионализме, и стремясь сгладить неловкость, запрыгал вокруг меня едва ли не в полуприсяде, перебивая сам себя и одну за другой предлагая мне вещи из своей коллекции. Новой коллекции, как не преминул он уточнить.
Тут же взыгравшая во мне жадность возрадовалась и восторженно потерла потные ладошки, представляя, сколько денег мы сможем сэкономить, если я и дальше буду притворяться разгневанной стол бесцеремонным вмешательством в процесс разоблачения и примерки одежды. Я, почувствовав в себе эти алчно-восторженные нотки, поморщилась и с некоторой долей скептицизма сообщила сама себе, что денег, благодаря любезности Ратонишэлль, у меня теперь вполне хватит на то, чтобы скупить хоть три таких магазина вместе со всеми пристройками и нанятыми для помощи портному подмастерьями. Увы, жадность своих позиций не сдала и напомнила о себе еще более жестоким приступом, во время которого я успела пожалеть, что не выпросила никаких нарядов у Ратонишэлль. Хотя человеческая девушка в платье эльфийской королевы смотрелась бы еще более необычно и вызывающе, чем я гляжусь сейчас.
Мода в Вириалане изменилась, и немало. Вместо рубашек здесь теперь было принято носить туники, плотные матерчатые штаны сменились на кожаные бриджи, платья обрели более глубокое декольте и многослойность подола, а ремни стали узкими, только-только брюки поддержать. Плащи а-ля Понтий Пилат (белые, с кровавым подбоем) я отвергла сразу, как слишком вызывающие, приметные и маркие. Правда, суетящийся вокруг меня эльф не сумел предложить никакой достойной замены, так что от идеи обзавестись верхней одеждой пришлось отказаться. Портной очень огорчился. Еще больше его расстроило мое нежелание приобретать роскошные вечерние платья и восхитительно мягкую и красивую норковую шубку. Однако апломба своего нелюдь не растерял и, чувствуя в странной королевской курьерше особу с деньгами, раз за разом предпринимал настойчивые попытки всучить мне разнообразные предметы как женского, так и мужского гардероба. Я с трудом отбояривалась от совершенно ненужных мне одежек и не без некоторого опасения крутилась перед высоким, в два моих роста, зеркалом, оценивая, как сидит очередная туника и не морщат ли бриджи.
Мою лошадку окружили почти таким же почетом, как и хозяйку: конюхи на постоялом дворе, демонстрируя верность и преданность своему монарху, а также страстное желание помочь его письмоносцу, едва ли не вприсядку вокруг Барракуды ходили, начищая ей замшевыми тряпочками копыта и приглаживая скребницами шерсть. Кобылка хрупала овсом, оценивающе косясь на кучу свежескошенного клевера размером с небольшой стог, которую прилежно перетаскивал с лужка на вилах эльф-подросток. Я покровительственно наградила его монеткой и грузно (а не надо было так наедаться) влезла в седло, ностальгически прижимая к себе сверток с одеждой из своего мира. Барракуда покосилась на меня недоуменно и недоверчиво, как деловая женщина, расслабившаяся в спа-салоне и выдернутая из царства неги и ароматов неурочным звонком своего шефа. Всеобщее внимание ей, безусловно, льстило, и честную кобылу явно оскорбляла та легкость, с которой я лишила ее забот конюхов. Однако я не собиралась тратить драгоценное время на свары со своим транспортным средством и была полна решимости убраться из маленького эльфийского городка как можно быстрее, раз уж здесь мне не в состоянии предложить квалифицированные магические услуги.
Вывеску в виде свернутого в трубку свитка я заметила издали и торжествующе направила к нему Барракуду, решив обзавестись в книжной лавке картой, да заодно и хроники какие-нибудь полистать, дабы составить себе хоть самомалейшее представление о событиях, произошедших в этом славном мире после моего из него исхода.
Магазинчик, пропахший пылью и лежалыми бумагами, содержал человек. Я едва не грохнулась посреди лавки, увидев в кресле-качалке у окна немолодого мужчину, одетого по эльфийской моде в полосатую рубашку и свободные темно-коричневые штаны.
Поднявший на меня глаза торговец тоже был немало удивлен:
- Как приятно в нашей глуши встретить соплеменницу, да еще столь очаровательную и умную! Что вы желаете, госпожа?
Нет, продавец книг в каком-то захолустном нелюдском городке не был телепатом и не осознавал, что к нему на огонек забрела почти что получившая высшее образование особа. Просто умение читать и писать в этом мире всегда было признаком большого ума и великой учености. А уж для женщины - тем более.
- Мне бы карту, - тихо отозвалась я. - Карту эльфийских и человеческих земель. И еще...
- Да? - вопросительно глянул на меня мужчина, уже успевший встать и начать перебирать солидную кипу свитков и пергаментов, высящуюся на кривоногом угловом столике.
- А у вас есть хроники или летописи какие-нибудь? - не особенно надеясь на успех поинтересовалась я, помня, что в нашем мире летописи вели в монастырях и при князях, а простой народ делами минувших дней не слишком интересовался.
- Отчего нет? - удивив меня, спокойно ответил мужчина, расстилая на длинном низком столе какую-то бумагу и придавливая ее концы специальными прессами в виде вставших на дыбы лошадей на бронзовых подставках. - Какой период истории какой расы вас интересует? Только предупреждаю сразу, летописные сборы практически бесценны, продать вам, с которой встретился впервые в жизни, я их не могу. Разве что здесь почитаете.
- Почитаю, - кивнула я, понимая, что выбираться в одиночку неизвестно куда, в неизвестно какие события - сущее безумие. А вдруг в людских королевствах война бушует? Или мор какой-нибудь, или еще что-либо столь же малоприятное. Нет, очертя голову в соседние государства лучше не соваться. - Мне бы историю Лорреи за последние сорок лет.
- С момента пришествия королевы Кеи? - понимающе улыбнулся торговец, снимая с книжной полки толстенный фолиант в кожаной обложке. Держал он его бережно, как новорожденного ребенка, но с некоторым трудом, из чего я заключила, что книжища весит немало и самой мне за нее лучше не хвататься, а то как бы не рухнуть на пол под этаким нехилым весом. - Вот отсюда начинайте тогда, госпожа. Садитесь, наверное, к окну, к свету. А я пока в картах пороюсь, подберу получше да поподробней.
Я послушно опустилась в еще теплое кресло, и продавец с бесконечной нежностью положил мне на колени летопись, услужливо раскрыв ее на нужной странице. Я охнула (кто тут 'Гистологию' ругал, да моя книжечка, оказывается, легче пушинки!), но выдержала и, дождавшись, когда услужливый торговец отойдет, склонилась к вишневым (отчего-то в Вириалане использовали преимущественно темно-красную краску для письма) буковкам.