Сказать по правде, бредовое объяснение не выдерживало никакой критики. Если уж у каждого эльфа по два сердца, то почему любому из них не разрешено иметь по две жены? А эльфийкам - по два мужа? Но нет, такие привилегии почему-то предоставлены только особам королевской крови мужского пола. Да и вообще, достаточно поднаторевшие в науках остроухие наверняка уже знают, что сердце - это просто мышца, перекачивающая кровь и к чувствам никакого отношения не имеющая. Кроме того, словосочетания 'любимая жена' и 'политическая жена' очень распространены и общеупотребительны, значит, обществом изначально признается неравнозначное отношение правителя к своим супругам.
- В головном мозге также возможны некоторые изменения. Ох, как интересно было бы произвести вскрытие и посмотреть на все своими глазами! Это ж какое научное открытие! Возможно образование или, наоборот, редукция некоторых нервных окончаний, а также...
В глазах бормочущего свои теории эльфа вновь мелькнул хищный огонек. Видимо, его вновь одолела жажда знаний, которую он явно готовился утолить за мой счет. Немало испугавшись - не мне с магами, пусть и такими криворукими, тягаться - я поторопилась отступить из лаборатории и, занавесив лицо волосами, бегом побежала по улицам в поисках лавки с масками или, на худой конец, с кепками и капюшонами.
Через полчаса Барракуда вновь вывезла меня на дорогу, ведущую к людским землям. На том, что осталось от моего лица, сидела простая полумаска из черного бархата, скрывающая воцарившееся на нем безобразие ото лба до кончика носа. Человеческие губы, не обезображенные пятнами и изменениями, выглядели вполне нормально и пристойно, и я не сочла нужным их прятать. Длинный плащ, наброшенный на плечи, скрывал более чем странную и необычную фигуру.
В общем-то выглядела я довольно сносно. Особенно если не присматриваться. Барракуда, щеголяющая в новой попоне, тоже не привлекала особого внимания. Так что изловить нас теперь будет далеко не так легко, как наверняка представляется Эло. Хотя нужна ли я ему теперь такая...
ГЛАВА ПЯТАЯ
Дальше всех зайдет тот, кому некуда идти.
Весенний лес полнился щебетом пташек и шорохом ветвей. Кое-где уже суматошно скакали проснувшиеся квакушки. На пригорках и солнечных прогалинах вопросительно покачивали тяжелыми головками поздние подснежники. В их зарослях мне даже попался какой-то ранний гриб, не то строчок, не то сморчок. Срывать его я не стала, но налюбовалась вдосталь, поворачивая свою изуродованную голову то под одним, то под другим углом. Гриб был страшненький, сморщенный, какой-то не то серый, не то сизый, но он как бы служил гарантом того, что на человеческих землях скоро наступит лето.
Вдосталь натоптавшись по залитым солнечным светом полянам, я устроилась перекусить на небольшом взгорке, покрытом изумрудно-зеленым мхом и слежавшимися прошлогодними листьями. Барракуда, привязанная за поводья к какой-то коряге, меланхолично объедала головки каких-то цветов, и от этой картины на душу нисходило странное умиротворение. Казалось, в мире, где растут такие красивые цветы и породистые лошади потихоньку пасутся на обрызганных солнечными лучами возвышенностях, просто не может случиться ничего плохого.
Как оказалось, может. Даже очень.
Тэрри, высвобожденная из ножен и уложенная на колени, внезапно буквально задрожала, предупреждая свою разнежившуюся хозяйку об опасности. Уронив на душистое разнотравье кусочек колбасы, я вскочила, торопливо вытерла руки об штаны и, держась за рукоять нираты как за якорь спасения, бестолково завертелась, силясь смотреть во все стороны одновременно. Разумеется, подобный трюк был мне не по плечу; сомневаюсь, что он удался бы даже у куда более ловких и проворных эльфов. Поняв, что от таких телодвижений особого толку не будет, я заставила себя прекратить панику и прижаться спиной к стволу столетнего дуба, дабы хоть сзади на меня напасть никто не смог. Тэрриэт, тревожно-теплая, казалось, с интересом осматривала окрестности; рунная гравировка на рукояти просто сходила с ума, дергаясь и изменяясь, как заведенная.
Впрочем, противник решил не выматывать мои нервы ожиданием и, поняв, что обнаружен, явил себя миру.
Вопреки ожиданиям, это не была гвардия Города-под-Кленами, наконец-то нагнавшая беглянку и готовая хватать ее, вязать и с триумфом везти в руки правителя. На поляну довольно смущенно, но весьма целенаправленно выступил давешний маг, тот самый, которому я теперь была обязана украсившей мое лицо маской и сомнительной благостью в виде жутких изменений фигуры. За ним, подчиняясь повелительным жестам, так же неторопливо и сконфуженно шли пятеро эльфов самой что ни на есть разбойничьей наружности. Еще один остроухий, изящный, хорошо одетый и мило вооруженный каким-то прутиком, шествовал в арьергарде.
- Это еще что за новости? - вслух удивилась я, от неожиданности даже опуская нирату.
- Так и есть, это она. Такой пронзительный да сварливый голос еще поискать надо, - удовлетворенно заключил горе-маг, потер руки и повелительно указал перстом сначала на свою армию, а потом на меня. - Взять ее!
Эльфы переглянулись и направились меня брать. Я, не одобряя их поспешного и весьма опрометчивого решения, поплотнее прижалась спиной к дубу и угрожающе подняла Тэрриэт. Скользнувший по гравировке солнечный луч на мгновение ослепил противников и заставил их приостановиться, а потом приглядеться к моему оружию попристальнее. Результаты осмотра их явно впечатлили - эльфы попятились, озираясь, дабы не наткнуться на корягу или пень какой-нибудь, потом высокий одноглазый тип с черной повязкой поперек лица сплюнул и во весь голос заявил:
- Вот что, умник чародействующий, мы так не договаривались.
- То есть как? - удивленной жабой квакнул маг, недоуменно дернув ушами.
- Ты сказал - дура-девка, растерянная да бестолковая, ничего толком не умеющая. А у нее эвон чего, оказывается, - нирата имеется. Ну и схватывайся с ними обеими сам, если мозгов не имеешь! А мы - пас! Жить еще хочется! - популярно объяснил похожий на пирата эльф.
Остальные остроухие согласно закивали, выражая полную солидарность со словами одноглазого. Лишь самый последний, изящный, надменный красавец удивленно склонил зеленоглазую головушку, вздернул брови и вопросительно тряхнул ушами, как бы демонстрируя несогласие с крамольными речами парламентера.
- Стойте, обманщики! Я же вам заплатил! - возмущенно взвизгнул маг, однако этому страстному призыву никто не внял и останавливаться не подумал: эльфы дурашливо откозыряли мне (или, что более вероятно, Тэрри - она внушала окружающим большее уважение, чем ее встрепанная и слегка перетрухнувшая хозяйка) и поспешили скрыться в едва зазеленевшей чаще, спасаясь не то от гнева мага, не то моего негодования, не то от нас обоих. Вооруженный веточкой, правда, в бега не бросился и даже приблизился слегка к разъяренному магу, словно демонстрируя тем самым свою верность да преданность. Меня сии, безусловно, достойные всяческого уважения чувства не восхитили, я непреклонно тряхнула головой и направила лезвие уже на эту парочку, стараясь показать, что без боя не дамся.
- Ну что ж, придется самому, - разочарованно процедил проклятый маг, взмахивая руками. В мою сторону полетело что-то явно колдовское, похожее на сверкающий рубиновым светом аркан. Понимая, что не мне с местным волшебством тягаться, я тем не менее так просто сдаваться не собиралась и, набравшись духу, пырнула подлетающую ко мне красную непонятность рванувшейся вверх ниратой. Раздался негромкий хлопок - и на землю около меня упали обе части разрубленного аркана, быстро впитавшегося в мох и не оставившего о себе даже напоминания. Эге, а я-то, выходит, могу и с чародейством потягаться!