Согласна, одежда сильно отличается от той, что я носила два года назад. Слишком откровенно и эротично, но так и было задумано. Используя свою женственность, я сотни раз спасалась от смерти, так как у каждого монаха возникала хотя бы одна доля секунды замешательства, чтобы убить меня. Честно ли это? Естественно нет! Но я пират, а еще и жить хочу!
Так же имелась еще одна вещь в моем гардеробе, без которой я даже редко спать ложилась, — это перчатки. Высокие черные перчатки, что заканчивались выше локтя, но с открытыми пальцами. Этими перчатками я прятала широкие кольцевидные шрамы от ожогов, что размещались чуть ниже локтей. Шрамы у меня больше не болели, однако порой, когда я смотрела на них, то вспоминала весь ужас, пережитый в Маринфорде, и понимала, ради чего осталась на острове Храмов.
Помню, что как только я прибыла на остров и показала их Девятому, то тот в этот же день начал пичкать меня различными чаями и травяными сборами собственного приготовления словно на убой. Однако, должна признать, что эти его травки и корешки действовали просто потрясающе. Мое тело окрепло и подтянулось. В нужных местах округлилось, а костная структура стала прочнее камня. Да и волосы на этих чаях выросли так, что теперь мне все время приходится заплетать их в конский хвост, но они все равно оставались ниже бедер.
Сначала хотела подстригать их. Слишком длинные. Но когда ты видишь каждый день одни лысины, начинаешь ценить и беречь то, что у тебя есть.
Я подошла к небольшому столику, что стоял у зеркала, и взяла оттуда аккуратно лежавшее большое серебряное кольцо, что являлось моей сережкой. Дырочка в ухе так и не затянулась, поэтому почему бы и не использовать это?
Надев сережку и перекинув сумку с вещами через плечо, я вновь осмотрела свою бывшую комнату. Мне было здесь неплохо. Возможно, когда-нибудь я вернусь на этот остров, чтобы дожить свой век в спокойствии, но сейчас… в путь!
Я стояла перед огромным жерлом вулкана, из которого шел удушающий пар. Вонь стояла страшная. Тухлые яйца не мой любимый аромат.
Проводить меня пришли все монахи. Некоторые адепты плакали и просили не забывать, другие смеялись и желали всего наилучшего, третьи обещали стать сильнее и что сами прыгнут в жерло вулкана.
Мастера стояли прямо рядом со мной. На их лицах ничего не возможно было понять. Никаких эмоций. Вперед вышел Девятый.
— Картошка, ты была потрясающим учеником, о котором мечтает каждый учитель, — начал он, после чего вынул из рукава длинный сверток и, поклонившись, протянул мне. — Прими это в знак нашего почтения и уважения. Мы хотим, чтобы о нас остались хорошие воспоминания.
Я с удивлением взяла сверток и размотала его.
— Не может быть… это же… — ахнула я, понимая, что там. В моих руках были мои новые черные ножны для меча, что я всегда носила с собой. Они идеально подходили к клинку. Черные, играючи переливаясь на солнце, с изображением парящего серебряного дракона в восточном стиле, что держал в лапах сияющую звезду.
— Ножны сделаны из стали лучшего качества. Такой же, что и сама Ночная Звезда. В минуты опасности ты так же сможешь использовать их как оружие, — говорил Девятый. — Мы счастливы, что повстречали тебя. Ты определенно стала одной из нас.
— Спасибо вам! — сказала я и поклонилась. — Я никогда не забуду, что вы для меня сделали!
— Ох, глупенькая! — воскликнул, рыдая, Пятый и побежал меня обнимать. — Будь осторожна. И знай, чтобы не случилось, остров Храмов — твой дом! Мы всегда примем тебя!
— Спасибо, Пятый, — прошептала я мужику на ухо и так же обняла.
За это время мы с ним неплохо поладили. Оказывается, он вполне себе интересный человек с тонкой и чувствительной натурой. Конечно, вначале он больше всех хотел меня убить и попыток предпринимал больше, но все-то уже осталось в прошлом.
— Мы собрали тебе в дорогу несколько вещей, — сказал Первый, подходя к нам и протягивая огромный рюкзак. Тут, наверное, тонны три. Немного вещей? — Тут еда, вода и вещи первой необходимости на все случаи жизни.
— Хех, спасибо, — засмеялась я и надела рюкзак. Теперь такие вещи не казались мне тяжелыми. Первый так же обнял меня. Эх, собутыльник из него конечно довольно слабоватый, но веселый.
— Все, — прервал нас старческий голос Двенадцатого. — Если каждый из нас будет прощаться и провожать Картошку, то мы так и до вечера не справимся. Отправляйся в путь милая. Куда ты теперь?
— На архипелаг Сабаоди, — усмехнулась я. — Еще увидимся, яйцеголовые!