– Рамери… Рамери…
Царевич объяснил себе этот сон, что покойная выражает желание быть погребенной близ него, между двумя сфинксами, из которых один напоминал ему исчезнувшего друга, а другой – любимую женщину. Поэтому он приготовил над жертвенным столом глубокую нишу, в которую и поставил мумию. Нишу прикрыли высокой каменной плитой, на которой были высечены имя и сан покоившейся там женщины.
Только после смерти царевича, мумия Нуиты, вместе с мумией его, Пуармы, должна была быть перенесена в их семейный склеп.
Каждый день приходил царевич в пирамиду молиться, приносить жертвы или возлагать цветы на жертвенный стол. Через несколько месяцев фараон, желая рассеять упорную грусть двоюродного брата и расположить его ко второму браку, намеченному им, послал царевича с разными поручениями.
Но прежде чем покинуть Мемфис, Пуарма приказал закрыть пирамиду и запечатал своей печатью вход, чтобы кто-нибудь, кроме него, не проник туда.
Это было страшным ударом для Бизу, который пролежал несколько месяцев вследствие перелома ноги. Когда он, наконец, выздоровел, он доплелся до пирамиды и нашел ее запертой. Страшно пораженный, карлик решил открыть принцу всю истину, чтобы он разбудил Эриксо и Рамери. Но Пуарма уехал, а от слуг Бизу узнал, что время возвращения царевича неизвестно, и что поездка его, во всяком случае, будет продолжительна.
Карлик вернулся домой мрачный, в полном отчаянии. После зрелого размышления он решил было попытаться освободить своего господина, но и эта попытка оказалась невозможной. Волей-неволей Бизу должен был покориться и ждать возвращения царевича. Глубокая печаль, сменившаяся полной апатией, овладела им: ему не хватало паломничества к двум сфинксам, и боязнь, что Эриксо задохнется в запечатанной пирамиде, терзала его.
Слабый и болезненный, из-за своего уродства, карлик быстро угасал. Однажды утром Снефру нашла его мертвым на кровати. Разрыв сердца положил конец жизни Бизу, и он унес с собой в могилу тайну двух сфинксов.
Когда Пуарма вернулся в Мемфис, темные тучи собрались над Египтом. Фараон Яхмос умер; против же его наследника, Псамметиха III, вооружался Камбиз, великий царь персидский, требовавший землю Кеми, как наследство своей жены Нитетис, дочери фараона Уахибри, лишенного трона Яхмосом.
Мрачные предчувствия наполнили сердца египтян. Было более чем сомнительно, чтобы Египет мог устоять против целой Азии, обрушившейся на него. Битва при Пелузе, в которой египтяне, несмотря на все их отчаянное мужество, были разбиты, доказала, насколько эти предчувствия были справедливы.
После этого разгрома Псамметих окончательно потерял голову. Вместо того, чтобы собрать остатки армии и оборонять каналы, он заперся в Мемфисе, который и был взят после нескольких дней осады.
Когда Пуарма, осужденный победителем на смерть, вместе с сыновьями фараона и прочими именитыми египтянами увидел, как царевны и иные благородные женщины, одетые рабынями, черпали в Ниле воду, он мысленно возблагодарил Осириса за то, что бог отозвал к себе его дорогую Нуиту и тем избавил ее от такого позора и горя. Да, жрецы говорили правду: смерть Нуиты была действительно особенной милостью великого божества, умолять которое она явилась в Абидос.
Движимый каким-то странным, но непобедимым предчувствием, Пуарма, прежде чем уехать в армию, приказал засыпать пирамиду землей. В рабочих руках недостатка не было, и меньше чем в три недели над курганом, скрывавшим пирамиду, была сделана терраса и построен павильон. Когда Мемфис был взят, персидский гарнизон занял цитадель Белых стен, а во дворце фараона поселился перс Арианд, в качестве правителя Египта. Дворец Пуармы достался персидскому вельможе, который отделал его по своему вкусу и любил отдыхать на импровизированной террасе, не подозревая, что под его ногами скрывается странная тайна.
Прорицательница храма Сохмет была права: время одно должно было пробудить трех спящих, если только судьбе будет угодно, чтобы они когда-нибудь проснулись.
Века прошли. Персидская монархия рушилась так же, как пало и могущество фараонов. Скипетр Египта наследовал великий македонянин, который основал Александрию, и этим самым нанес смертельный удар древней столице земли Кеми.
Александрия росла и стала одним из самых красивых и богатых городов мира. Птолемеи украсили ее, и когда римский орел ниспроверг империю лагидов, Александрия приобрела еще больше величия и красоты. Между тем, Мемфис пустел все более и более, превращаясь в величественные развалины: кварталы его обезлюдели, храмы опустели, древние дворцы рушились… Его же могущественная наследница похищала у него самые лучшие украшения, чтобы самой рядиться в них.