– Я считал, что решающую роль в этом сыграла та часть проповедуемого мною учения, в которой речь шла о том, что любой человек может выбрать свой Путь к Поднебесному и идти по нему вне зависимости от внешних условий, – говорю я.
– Это всего лишь две стороны одной медали, – мягко улыбается Кричет. – Государство может уничтожить человека, но неспособно властвовать над его душой. Весьма убедительно, следует признать. В особенности для рабов, у которых помимо души ничего больше не осталось… Хотя, может быть, кроме души ничего и не надо? – лукаво добавляет он и улыбается, довольный своей шуткой.
– Для того, чтобы сохранить даже просто душу, требуется приложить немало усилий.
– Должно быть, слишком уж много, – Кричет усмехается. Едва заметно, чтобы не задеть моего самолюбия. – Иначе, чем еще объяснить, что, когда ты угодил в тюрьму и тебе грозила смертная казнь, ни один из твоих учеников не попытался освободить тебя?
– У них была иная миссия, – сухо отвечаю я. Разговор об учениках был мне неприятен, хотя я, пожалуй, и сам не могу объяснить, почему именно. – Им предстояло и дальше нести мое учение своему народу.
Должно быть, мой ответ не удовлетворяет Кричета.
– И первое время у них это неплохо получалось, – говорит он. – В особенности преуспел один из них, по имени Сирх. Двое других, Федр и Гристин, покинули Йер и продолжали проповедовать твое учение в других странах. Удивительно, но там учение, сориентированное, в первую очередь на жителей Йера, также нашло немало приверженцев…
– Учение, разработанное Месс-ди-Мессом, достаточно универсально. Я думаю, оно могло бы найти приверженцев не только на Тессе-3, но и на некоторых других планетах.
– Ну мы все-таки не миссионеры, а работники Центра, – усмехается Кричет, принимая мои слова за шутку. – И сейчас нас интересует главным образом Сирх. Вскоре после того, как ты покинул Йер, в народе его стали называть твоим преемником. Ему, конечно же, не хватало твоего умения творить чудеса и ореола мученика, но тем не менее проповедником он был неплохим. Кахимский наместник, находившийся в то время в Йере, почему-то решил, что учение, провозглашенное тобой и проповедуемое Сирхом, представляет угрозу для власти империи. На последователей Сирха начались гонения. Одно время Сирх даже был объявлен врагом империи номер один, и за его голову назначили награду. Подобные действия наместника играли нам на руку. Давление Кахима на Йер усиливалось, а, следовательно, и буферная зона становилась более плотной. Все изменилось шесть лет назад, когда в Йер прибыл новый наместник по имени Центий Офр. Он оказался весьма проницательным и умным человеком и очень скоро понял, что проповедуемое Сирхом учение не только не представляет собой никакой угрозы, но, напротив, облегчает жизнь наместника Кахимской империи. Он разыскал Сирха и, окружив его почестями и лаской, сделал своим официальным идеологом, – Кричет снова усмехается и слегка качает головой. – Слаб человек. Видно, Сирху надоело бродяжничать и нищенствовать. Он взалкал богатства, власти и официального признания. А наместник, таким образом, взял под свой контроль наиболее крупные общины последователей Сирха по всей стране. Но этот абсолютно верный ход, с точки зрения Кахимского наместника, оказался губительным для нашего проекта. С того момента, как Сирх начал свободно разъезжать по стране со своими проповедями, буферная зона на территории Йера стала медленно, но неумолимо разрушаться. Сейчас там действуют одновременно два фактора. С одной стороны, ослабло давление на Йер со стороны Кахимской империи. После убийства императора Карадоса Четвертого на престол взошел его племянник Милитек – правитель бездарный, но амбициозный. Успокоенный миром, царящим в Йере, он вывел оттуда большую