- Хорошо, хорошо, - устало и покорно согласилась Памела. - Идемте вместе, я постою у дверей наверху.
Они быстро, стараясь не обгонять друг друга, поднялись наверх.
- Здесь, - сказал привратник очень тихо и показал ей на кресло напротив двустворчатых дверей. Но едва он открыл их, как Памела оказалась уже в гостиной и, опередив провожатого, мгновенно увидела всех присутствующих сразу.
Расчет оказался точным.
За столом с остатками ужина сидели хозяин дома, трое незнакомых мужчин, Хеллер и высокий тонкий Шерер. Их лица застыли. Не ждали.
- Вот где вы отыскались, Хеллер! - с угрозой произнесла Памела и сделала несколько шагов к нему.
Хеллера трудно было испугать.
- Мадам Гривс! - притворно удивился он и встал. - Какими судьбами вы здесь?
Пастор нахмурился. Что происходит в его доме? Но Памела спешила, ей некогда было объяснять свой визит.
- Ошибаетесь, Хеллер, моя фамилия Долли, Памела Долли. И я к вам не в гости, а по делу, Хеллер.
- Я просил бы вас… - начал пастор.
Памела энергично отмахнулась.
- Я догадывалась, что все вы в этот час соберетесь именно здесь. Так вот, чтобы не задерживать вас… Если вы, Хеллер, и вы, преподобный отец, сейчас же, сию минуту, не остановите своих фанатиков, своих наемников, которые собираются громить лабораторию Долли, то я завтра утром передам в прокуратуру республики показания, обличающие вас, Хеллер, как вора и шантажиста, а вас, Ликор, как соучастника в преступлении.
Она сделала паузу, чтобы отдышаться. Не хватало воздуха. Она заметила, как переглянулись ее враги. Сказала уже спокойнее:
- Услуга за услугу - так, кажется, принято в ваших кругах. Решайте немедленно, у меня нет времени.
Ликор широко перекрестился.
- Вы не в своем уме, дитя мое!
- Я ожидаю ответа. - Памела стояла не шелохнувшись, только глаза у нее горели.
Хеллер стал наливаться кровью, лицо его сделалось вдруг совсем багровым.
- Идите к черту! - грубо и громко крикнул он так, что зазвенела посуда.
- Значит, соглашение не состоялось, - она сказала это удивительно ясно и спокойно. - Завтра я расскажу всему миру. Я много знаю, Хеллер!
И круто повернувшись, застучала каблуками о паркетные плиты. Привратник услужливо распахнул перед ней дверь. Он смотрел на Памелу с нескрываемым испугом. Так ошарашить высоких гостей!
Молчание длилось целую минуту. Ликор мелко, спешно осенял себя перстами. Хеллер шумно дышал. Шерер стоял бледный, даже белый.
- Она действительно слишком много знает, - сказал он с хрипотцой и посмотрел на одного из незнакомцев. Тот чуть заметно наклонил голову и вышел. За ним выскочил еще один.
- Опасная женщина, - вздохнул Ликор. - Так ворваться!
Хеллер ничего не сказал. Не мог. Он задыхался от ярости.
И снова через гулкий двор на проспект, бегом, бегом, прижимая руки к груди, неслась Памела Долли назад. Она хотела успеть. Миссия ее столь же опасная, сколь и бесцельная, провалилась.
На некотором отдалении за Памелой бежали еще двое.
Под окнами непрерывно кричали, в дверь колотили. Иногда о ставню ударялся брошенный кем-то камень. Лаборатория напоминала осажденную крепость. И ли одного полицейского!
В камине жарко горели бумаги. Карел прятал в сейф детали машин. Он снял куртку и работал в одной сорочке.
- Все складывается против нас! - угрюмо сказал Карел, на секунду распрямив натруженную спину.
- Чего они ждут? - спросил Ласкар.
- Сигнала, - ответил биолог.
- Или подхода главных сил, - заметил Данц. - Боятся нас.
- Пока мы живы… - начал было Карел.
Брат прервал его:
- Пока мы живы, мы сможем создать две, пять, десять таких же лабораторий. А вот если, защищая эту, исчезнем, тогда дело умрет.
- Ты прав, Ласкар. И все же…
Уже далеко за полночь над ближними улицами притаившегося города вспыхнуло дымное зарево факелов. Толпа черных людей, возбужденная разговорами и последней проповедью Ликора, стала расти, уплотняться и направилась к лаборатории.
Шествие глухо гудело, оно было страшным, угрюмым, оно казалось неотвратимым, как судьба. Толпа еще только входила в улицу, отсветы факелов еще слабо играли на черных окнах затаившихся домов, а возле лаборатории уже начиналась битва.
Из ближних рабочих поселков подошли группы рабочих. Они вооружились палками и цепью встали поперек улицы, стремясь не допустить новые толпы фанатиков к зданию. Но они не приняли во внимание группу люден в своем тылу. Они считали их за ночных гуляк, за обычную накипь городских кварталов, которые разбегутся при первой опасности. Кроме того, защитников было мало.