Преждевременно ушли из жизни многие великие медики и физики, химики и писатели, непревзойденные артисты и музыканты, философы и скульпторы - сотни и тысячи людей, чье творчество и ум являлись гордостью человечества и двигателем прогресса. Хоть и называют смерть великим обновителем жизни, но все же слишком часто она нелепа! Слепая ярость смерти косит без разбора и правого и виноватого. Ласкар Долли считал, что в этой слепоте смерти заложено сдерживающее начало для прогресса. С подобным явлением нужно бороться.
Но как бороться? Как остановить руку безглазой старухи, слепо занесенную над человечеством?
Парадоксов хоть отбавляй.
На его памяти преждевременная смерть вырвала из рядов человечества очень много незаменимых философов, поборников мира и великих ученых. В то же время продолжают влачить существование никчемные старцы, виновники гибели миллионов людей, творцы войны и расовой ненависти. Гибнут в расцвете творчества гении. Несоразмерно долго живут дельцы, слуги золота и отравители правды.
Может ли хоть когда-нибудь человечество исправить эту несправедливость?
Несколько лет назад Ласкар получил письмо из Дании. Он бережет его до сих пор. В этом письме Нильс Бор писал другу, что ослаб и чувствует приближение конца. Ему было, кажется, семьдесят. И вот он умер. Еще один светлый ум угас навсегда.
Перед Ласкаром возникли страшные цифры: средняя продолжительность жизни человека колебалась в разных странах от двадцати шести до шестидесяти восьми лег. В Индии только три с небольшим процента доживает до шестидесяти и выше. А ведь медики с большой достоверностью подсчитали, что организм человека способен без каких-либо ухищрений со стороны нормально функционировать до ста двенадцати лет, что он вдвое выносливее организма такого могучего млекопитающего, как слон, и втрое выносливее, чем организм кита!
Самые разные ученые - Фишер и Биррен, Шок и Ван дер Вельде, Пако и Филдс, Андерсон и Равен, Мечников и Джон, Кимби и Богомолец установили еще одну интересную особенность в человеческой жизни: наиболее стабильной и продуктивной жизнь становится в возрасте от двадцати до шестидесяти пяти лет. Самые выдающиеся открытия химики делали в возрасте двадцати шести - тридцати лет, по не меньше они дали человечеству и в возрасте сорока пяти - шестидесяти пяти лет. Вспомним хотя бы Менделеева и Ломоносова, Пристли и Лавуазье. Писатели не теряют способности творчески работать до глубокой старости. Лев Толстой и Гете создали свои философские произведения уже на закате жизни, а Эдиссон изобретал и продуктивно работал, когда ему было далеко за семьдесят.
Вот почему многим думающим людям хочется остановить старение. Пусть люди, достигнув сорока - пятидесяти лет, замедляют свое движение к концу. Пусть будет меньше стариков, но больше зрелых мужей. Пусть, наконец, найдется путь не только вперед, но и назад, нечто вроде обратного процесса, как это робко наметилось в опыте с космической собакой Зорькой! И разве нет иных, надежных путей к продлению жизни, не говоря уже о бессмертии? Наверное, все-таки есть!
Нет только человека, который нашел бы силу и знания и сорвал маску с лица Великой Тайны!
Ласкар думал о том, что давно пора решать проблему жизни и смерти, чтобы в первую очередь исправить зло, причиняемое ранней смертью. Сделано в этой области много. Вспомним, сколько работ написано биологами и медиками-геронтологами по изучению старости и старения! В библиографии Шока числится тридцать пять тысяч названий книг по этому вопросу. И ни одной книги с решительным «да»!
Конечно, люди немало сделали для сокрушения болезней и продления жизни. Но смерть не хочет уступать своих позиций, она находит себе помощников, изобретает новые способы покончить с жизнью.
Смерть молодых дарований - только один из безрассудных выпадов смерти против разума. И он ещё раз заставляет ученых думать и думать о нерешенной задаче.
Не будь рядом брата, который заронил в голову физика надежду на разрешение одной из великих тайн природы, Ласкар, наверное, и не стал бы бередить свою душу мыслями, в которых пока что было куда больше фантастики, чем реального. По натуре своей он является человеком рассудительным, скорее скептиком, чем фантазером, но и он хотел верить в чудо. Впрочем, почему чудо? Разве в той области знаний, где работает он сам, не было открытий, граничащих с чудом? И почему этого не дано биологам? Вдруг надежды и замыслы Карела осуществятся? О, как это нужно людям - всем вместе и каждому в отдельности! Тем более, что впереди у человечества так много отличных надежд. Тот же социализм…