Обманувшись, он садился к столу и начинал работать. Проходил час, другой, притаившаяся болезнь потихоньку начинала сжимать сердце. Ласкар бледнел и, виновато улыбаясь, пробирался к постели. Все. Никакой работы. Покой и лекарства. Дела и заботы снова отодвигались, он закрывал глаза и лежал, лежал, стараясь ни о чем не думать.
Стараться, конечно, можно. Например, если считать до тысячи и обратно. Но вот ни о чем не думать просто невозможно.
Чаще всего он думал о своей неладной судьбе и непременно связывал ее с судьбой открытия, сделанного в лаборатории брата.
Теперь уже можно было говорить об открытии: в этот последний месяц Карел и Полина поставили все точки над «и». Проблема решена. Дело за ее практическим выполнением, а если говорить точнее - за ним самим, за его электронным устройством.
Постельный режим никак не устраивал Ласкара. Впрочем, найдется ли хоть один человек, который добровольно согласится на такую вот домашнюю изоляцию? Все планы у него полетели к дьяволу. Уж на что Карел выдержанный человек, но и он едва скрывал досаду. Ведь они уже давно должны были начать сборку кибернетического устройства. Но как ее начнешь, когда главному конструктору и теоретику Ласкару Долли с трудом удается посидеть за письменным столом час-другой в день. Конечно, кое-что делается и за этот час-другой, но поначалу будто бы простой эксперимент разросся и стал настолько значительным, что потребовал новых длительных усилий. Работа урывками никого не устраивала. Вот если бы встать, поехать в лабораторию и с головой уйти в разрешение сложнейших задач! О своем институте он уже и не думал. Только бы помочь брату!..
Рано или поздно он все же встанет. А пока надо довольствоваться тем, что имеешь. Урезанная логика.
В передней раздался звонок. Ласкар оживился.
Это, конечно, Карел. Он обещал сегодня быть. Так и есть, его голос.
С завидной бодростью, розовощекий, улыбчивый, Карел вошел в комнату, пропахшую лекарствами и старыми книгами.
- О, ты выглядишь героем, Ласкар! - выкрикнул он прямо с порога. - Смотри-ка, и не стыдно тебе с такой свежей физиономией продавливать подушки! Куда только смотрит Памела? Тебя можно посылать колоть дрова…
Ласкар прекрасно понимал притворство брата, но ему было приятно слышать такие слова. Может, и впрямь дело идет на поправку. Однако здравый смысл тут же брал свое, Ласкар хмурился и смущенно покашливал.
- Будет, будет тебе. Я-то знаю. Садись, говори, что там у вас.
Карел начал рыться в своей разбухшей папке.
- Купель испытывали снова. Это уже в девятый раз. Все отлично. Мы закончили еще один опыт на кроликах. Помнишь, я тебе обещал? На, смотри. Ты поймешь без пояснений.
Он протянул пачку фотографий.
- Пожалуйста, по порядку. Дата на оборотной стороне.
Глаза Ласкара загорелись любопытством.
- Эдит? - спросил он, посмотрев на первую карточку.
- Она. Накануне эксперимента.
- А это когда? И кто?
- Тоже она. Ты ведь давно не видел се. Я нарочно не показывал. Эдит спустя три месяца после эксперимента.
- Черт возьми, Карел!
- Смотри дальше, - сказал Карел.
- Ну, а здесь тоже Эдит?
- Да.
Он отложил фотографии, закрыл глаза. Снова открыл их, сказал:
- Знаешь, трудно поверить. Молодой крольчонок. За восемь месяцев…
- Вот какая разительная перемена. К сожалению, подобное чудо нас уже не устраивает.
Ласкар не понял. Тогда Карел объяснил подробнее:
- Все дело в темпе жизни. Мы чего-то не доглядели, и жизнь в обратную сторону пошла быстрее, чем хотелось. Крольчиха Эдит за восемь месяцев успела проскочить около трех лет жизни в переводе на нормальную.
Ласкар смотрел на брата во все глаза. До сих пор он об этом не слышал.
- Значит, не только направление, но и темп жизни тоже в руках экспериментатора?
- Это так.
- Ты уверен?
- Почти. - Карел помолчал. - Почти. По скоро появится и полная уверенность.
Ласкар снова зашелестел фотографиями. Вот он, номер девятый. Взлохмаченный старец со слезящимися глазами и унылой мордочкой. Индивидуум па пороге смерти. Сколько ему оставалось жить? Полгода, год? А рядом другое фото. На нем гладкошерстный молодой кролик с живыми блестящими глазками; под его свежей шерстью угадывались тугие напряженные мышцы. Сбоку рукой Полины написано: «Номер девять. Через шесть месяцев после эксперимента».
- Мы его вытащили, можно сказать, с того света, - пояснил Карел, перехватив вопрошающий взгляд Ласкара. - Помнишь, когда случилась ночная тревога? У него уже наметился пикнозис ядер в клетках. А сейчас, как видишь, жив и здоров.
- А этот? - Ласкар взял из пачки новую фотографию.