Вообще говоря, Ласкара знали в мире как виднейшего физика-атомщика и совсем не знали как человека.
А он был очень несчастен. Несомненно, что род занятий играл в этом какую-то роль. Но главным несчастьем была, конечно, старость, настигшая его очень рано после тяжелых лет жизни и после многих болезней, одна из которых прочно оседлала физика и уже не выпускала из своих лап. Это стенокардия. Невозможно настроиться на мажорный топ, когда ежеминутно ожидаешь острую боль в сердце. Ведь она может возникнуть по любому поводу и в любое время. Не до улыбок.
…Физик откинулся на спинку кресла и сидел, закрыв глаза. Карел смотрел на него и думал о том, как быстро сдает старший брат. Крупное, когда-то волевое лицо Ласкара заметно осунулось, под глазами набухли мешки. И эта постоянная бледность. От былой привлекательности у него не осталось и следа. А что ждать в будущем?
Ласкар словно угадал, о чем думает брат. Он внезапно открыл глаза и перехватил взгляд Карела.
- Жалеешь?
- Да, конечно… Хочу тебе помочь, но не знаю, как. Давай лучше поговорим.
- Подожди-ка… - Ласкар вытащил из кармана стеклянную баночку и, загадочно улыбаясь, открыл пробку. - Утешительное средство.
- Что это?
Новое средство. Нитроакопентон. Лекарство, если угодно, превосходное. Но это лекарство - утешитель. Оно не вылечивает, хотя и помогает. Как и твои средства против старения.
Он положил таблетку под язык. Карел промолчал.
Не обижайся. Ты еще найдешь путь к успеху.
Но Карел не поддержал этого разговора. Он сказал о другом:
- Вы сегодня сделали доброе дело, Ласкар. Если Академия решила… Ты говорил мне по телефону насчет ваших планов…
- О да! Разрыв с Браварией и новая политика Силурии позволили там отказаться от военных аспектов работы над ядерными реакциями. Никакой бомбы. Атом для мира. Именно в этой области у нас огромные возможности. Пора бросить играть с огнем. Дальше идти некуда.
- А что вам ответили?
- Пока ничего. Но страна отказалась присоединиться к военным блокам. Это для всех хорошо. Для тебя особенно.
- Я понимаю. Буду готовиться к поездке.
- И не грусти по поводу своих неудач. Временное явление, поверь мне.
- Можно подумать, что тебе поручено сгладить неприятности на моей дороге.
- Ошибаешься. Как раз я хочу сказать обратное: нора тебе бросить занятие бесполезной хемотерапией и подняться выше.
- Выше? Куда выше, Ласкар?
- Боже мой, да ты сам говорил мне!
- Имеется в виду физика?
- Ну конечно! Разве не ты твердил о своем желании сблизить биологию и физику. Отличная мысль, мой мальчик!
Карел сидел, задумчиво глядя перед собой. Вдруг он сказал:
- Утверждают, что ликвидировать старость и смерть можно, только уничтожив самую жизнь.
- И ты согласен с этим утверждением?
- Уже много лет я стараюсь опровергнуть подобный взгляд, но, к сожалению, пока не преуспел.
- Несколько неудач не могут отбить у тебя стремление к поискам. Или не так?
- Я не сдаюсь, но уж очень высоки барьеры! Боюсь, что у меня не хватит сил. И знаний, конечно.
- А если тебе помогут?
- Кто?
- Ну, скажем, наш институт, я, мои друзья. У нас теперь станет больше возможностей.
Карел встал, прошелся по комнате. Щеки у него порозовели.
- Мысль хорошая, - сказал он. - Просто отличная! Я думал об этом, Ласкар. И мне остается только поблагодарить тебя.
Несколько мгновений Ласкар просидел молча. Потом сказал:
- Видишь ли, если действовать по-старому, пытаясь только изменить ход обмена в организме, то предел мечтаний очень близок: уничтожение вредных продуктов обмена, холестерина, подхлестывание отдельных процессов. Все это, как ты сам говорил, может отодвинуть немного смерть и старение - и только. Но сейчас появился и другой путь для перемен.. Это глубокое изучение жизни внутри молекулы, даже внутри атома в молекуле.
- Сфера физиков…
- Не только. Биологи, мне думается, найдут на этом пути бесчисленные клады. Вспомни, почти пятьдесят лет назад Резефорд сумел превратить один элемент в другой, облучая азот альфа-лучами полония. После этого опыта была целая серия превращений. Биологам следует повнимательнее отнестись к работам физиков.
- Ты полагаешь… - медленно начал Карел, заранее зная, что брат перебьет его. - Ты полагаешь…
Тот понял нехитрую затею, но развивать мысль не захотел. Вместо этого сказал: