Вдруг она отбросила таблетки, закрыла столик, вскинула голову. Нет, не написать! Она должна увидеть его, поговорить с ним. Она просто обязана рассказать ему все-все, заверить, что шумиха вокруг имени Хеллера - пустое дело, успокоить Карела, а уж потом… Потом можно и уйти из жизни. Кому она нужна?
Надо вернуться в Санта-Рок.
Трезво рассудив, она поняла, что ехать теперь ей нельзя. Не то время. Газеты и радио донесли позор Хеллера, а значит, и ее огромный позор до Силурии. Можно себе представить, как сейчас возмущен Карел и как опечален случившимся Ласкар! Они просто не захотят ее видеть, оттолкнут, не выслушав, и будут правы. Самое лучшее в ее положении - это уехать в какой-нибудь тихий городок, где ее никто не знает, и пожить там некоторое время, пока не утихнут бурные события, где то и дело мелькает ее имя.
Так она и сделает. Но прежде она выскажет кое-что шефу.
Памела набрала номер Хеллера. Он не ответил. Тогда она позвонила ему домой. Телефон долго был занят, но настойчивость одержала верх, и она услышала его хриплый голос.
- Мне хочется сказать вам, Хеллер, - начала она без приветствий, - что я очень рада вашему про-валу. Вы получили все, что следует по уму и мере подлости. Сожалею, что играла в этом пассивную роль. Если мы еще раз встретимся, я поведу себя иначе.
- Кто говорит? - закричал в трубку Хеллер.
Она опустила трубку. Не узнал, так догадается.
Теперь такси - и на вокзал!
Довольно с нее!
Хеллер явно не рассчитывал на столь шумную сенсацию. По хотел он того или не хотел, - интервью с Хилдингом оказалось равносильным собственной подножке, которая сбила с ног его самого и поставила под удар репутацию фирмы.
Когда Хеллер выглянул в окно, он только испуганно ахнул и присел: улица против лаборатории и его дома была запружена толпой. Через двойные рамы глухо доносился грозный слитный гул человеческих голосов. Людское море угрожающе волновалось. Тысячи глаз смотрели в окна. Казалось, подайся они все разом вперед - и старинный дом сдвинется и рухнет, не выдержав ужасного давления.
Первым желанием, возникшим у Ганса Хеллера, было - спрятаться. Это ему не удалось. В дом уже проникли репортеры, и теперь они наседали на него, требуя информации. Он был притиснут к степе и сдался. Усадив нетерпеливых, Хеллер повел речь вокруг да около, подготовляя газетную ораву к частичному саморазоблачению. Проницательные репортеры почуяли неладное. Они стали смелей, засыпали его вопросами. Хеллер уже не знал, что делать. В это время к его уху склонился знакомый редактор.
- Ради бога, воздержитесь. Если вы скажете «нет», все пропало, поверьте мне. Толпа пе простит разрушения надежды. Там полно стариков, жаждущих исцеления. Придумайте что-нибудь такое, оттяните время, пока успокоится общественное мнение.
Хеллер понял. Добрых сорок минут он говорил об истории проблемы, о путях подхода к ней, сказал, что есть надежда, что нужно еще время и время для проверки методов на животных, что Берт Хилдинг не так понял его и погрешил против истины, выдав желаемое за действительность, хотя в общем-то он прав. Хеллер искусно спускал беседу на тормозах, боясь обидеть корреспондентов, боясь толпы, остерегаясь дать повод для скандала.
Он выиграл этот первый бой. Провожая гостей, Хеллер непрерывно вытирал пот, градом катившийся с лица и шеи.
- Ну и денек! - сказал он, радуясь своей маленькой победе.
Потом он снова смотрел в окно на глухо волнующуюся толпу. Там уже шел импровизированный митинг. Какие-то энтузиасты производили запись, люди спорили, кому-то сбили шляпу, раздались свистки, крики.
- Представляете, что будет, если они обманутся в своих надеждах, - сказал ему редактор. - Не оставят камня на камне…
- Вы думаете? - спросил Хеллер, хотя прекрасно знал, что это так. Он еще долго смотрел на редеющую толпу и странно щурился.
Вид тысяч возбужденных людей породил у него какую-то мысль. Глаза Хеллера сверкнули.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
МЕСТЬ ОТВЕРГНУТЫХ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Дальнейшие шаги Ганса Хеллера. Неожиданная помощь. Судьба Памелы
Газеты никак не хотели забыть историю с вымышленным бессмертием.
Уж, кажется, все улеглось. С первых полос постепенно исчезли бесконечные восклицательные и вопросительные знаки, а из внутренних - карикатуры на Ганса Хеллера; интерес устремлялся в сторону убийств, ограблений и личной жизни великих. Но вдруг какой-нибудь рассерженный журналист снова печатал статью «О мечтах и делах в биологии», и опять во всех падежах начинали склонять знакомое имя. Население страны было слишком потрясено. Никто еще так жестоко не обманывал людей и так зло не надсмехался над самыми заветными надеждами браварского населения!