В Санта-Рок дело обстояло совсем иначе.
Сообщение, написанное в сдержанном, деловом тоне, подкрепленное фактами, фамилиями людей, искренним признанием авторов в трудностях, которые они преодолели и которые нм еще предстоит одолеть, наконец, взволнованная концовка, свидетельствующая о том, что авторы уже сейчас озабочены судьбой своего открытия, - все это производило впечатление серьезности, объективности, сушей правды.
Люди всех возрастов и сословий читали сообщение раз, другой, третий, задумывались, пожимали плечами, говорили: «Невероятно!», «Фантастично!» И снова углублялись в чтение, пытаясь постигнуть суть дела. Не взрыв необузданного восторга, не бунт страстен, а стремление понять случившееся - вот что было характерно для поведения людей в первые часы после выхода вечерних газет. Радио торжественно И строго передало строки сообщения. Мир как-то затих, взволнованный и ошеломленный. Все другие новости забылись, все споры притихли. Люди искали общения друг с другом, собирались группами, высказывали в разговоре самые разноречивые взгляды и с нетерпением ожидали новых вестей или даже слухов.
Особенно много надежд появилось у старых людей, для которых открытие Долли могло стать избавлением. В госпиталях, больницах, домах презрения нарастало волнение: здесь лежали самые нетерпеливые. Их чувства можно было понять. Смерть собирала среди них обильную жатву. Неужели нашлась наконец рука Сильного, кто способен отвести от старых людей угрозу смерти?
В крупнейших городах Европы выступили по радио видные деятели науки. Они высказывались осторожно, но в речах их сквозило желание верить. Имя авторов открытия и сами факты обязывали к уважению. Ученые заканчивали свои выступления призывом к спокойствию и к самой серьезной проверке действительного положения.
Ждали, что скажут власти.
Премьер-министр Силурии подписал и опубликовал декрет о срочной проверке деятельности лаборатории Долли. По городу ходили слухи, что в частном разговоре с Карелом Долли генерал поздравил биолога и его друзей с успехом и сказал, что он распорядился выделить специальную охрану для лаборатории и что правительство рассмотрит вопрос о финансировании научных работ. Как бы там ни повернулось дело, а порядок - прежде всего.
Премьер сделал своевременный и необходимый ход. К наступлению ночи улицы Санта-Рок, ведущие к лаборатории, были уже переполнены народом. Всем хотелось взглянуть если не на авторов чудесного открытия, то хотя бы на помещение, где делают чудо. Толпа стеной стояла против лаборатории, гудела, колыхалась, ждала. Два ряда гвардейцев перед домом сдерживали натиск людей, с трудом сохраняя узкий проход к двери. Сотрудники лаборатории были блокированы в своем помещении.
Памела непрерывно звонила из дома Ласкару. Он как ушел в лабораторию еще вчера днем, так и не появлялся. Памела уже знала о сенсационном заявлении, она обрадовалась этой победе, а через минуту ей стало страшно.
- Что мне делать, Ласкар? - спрашивала она.- Ты приедешь домой или я сама?..
- Спокойно, Памела. Еще несколько часов.
- Часов? Каждую минуту может что-то случиться. Я приеду к вам, в такое время я не могу оставаться одна.
- Ни в коем случае! - Ласкар боялся за нее. - Ни в коем случае! Тебя задавят. Я запрещаю выходить из дома, слышишь? Сиди и звони мне, когда хочешь, но не выходи.
- Я не нахожу места, - плакалась она в трубку. - Сюда непрерывно звонят, спрашивают тебя, ищут. Что отвечать?
- Совсем не отвечай. Только когда позвоню я…
- Постарайся приехать хоть на несколько минут!
Он бормотал какие-то извинения и все время просил Памелу успокоиться, быть благоразумной. Он боялся за нее не меньше, чем она за него. Не далее как неделю назад Памела стала женой Ласкара Долли. Когда он напомнил Памеле о давно сделанном предложении, она просто сказала:
- Ты знаешь, как я люблю тебя.
- Но почему тогда?.. -нерешительно спросил он.
- Я была недостойна тебя, слишком запуталась и не знала, останусь ли жива. Все это прошло. И если ты хочешь…
В этот же день к своему имени Памела добавила фамилию мужа: Памела Долли.
Оторвавшись от телефона, Памела ушла в спальню, бросилась на диван и вдруг отчетливо вспомнила крикливую толпу перед своей урдонской квартирой, и ей начинало казаться, что «там» уже громят лабораторию. ее муж беспомощно исчезает в толпе, как в водовороте. Она вскочила, с лихорадочной быстротой набрала номер и раз, и другой, и третий, без конца, пока не втиснулась среди прерывистых гудков «занято» и опять позвала Ласкара, просила Данца и Полипу немедленно позвать его, не верила их словам о том, что он работает, и не успокоилась, пока не добилась своего.